— Ключи, Антуанетта, мне нужны ключи, — остановила ее Рэв, пока служанка не успела развить тему.
— Господа, когда путешествуют, обычно держат ключи при себе, — ответила Антуанетта. — Я посмотрю в камзоле месье.
Она встала и прошла в спальню. Камзол Армана лежал на кресле, и Рэв увидела, как она обшарила карманы и огорченно вздохнула:
— Нет ключей!
Рэв сообразила, наконец, где могут быть ключи. Разумеется, у де Фремона! Он взял их, когда убили брата, а может, и всегда хранил их, будучи секретарем, мажордомом или кем он там еще был при маркизе д'Ожероне. Она вышла из гардеробной, сбежала вниз — и дальше по коридору, мимо двери Большого зала, где лежала при свечах герцогиня. Рэв представляла себе, куда могли положить тело де Фремона.
В передней части дома имелась большая пустая комната, с одним только дубовым столом, слишком громоздким и грубым для других помещений шато. Здесь проводились официальные деревенские собрания, но бывало это нечасто, и Рэв, открыв дверь, прямо-таки наткнулась на пыльный запах затхлости. Она распахнула окно. На камине горели восковые свечи, на длинном дубовом столе покоилось тело де Фремона. Кто-то сложил ему руки на груди и закрыл глаза, прижав веки монетками.
Твердо решив сделать то, что должна сделать, Рэв подошла к столу. Ей понадобилось всего несколько секунд, чтобы нащупать ключи в левом кармане его камзола. Она вынула их дрожащей рукой. Что они значили для Фремона? Во-первых, власть, подумала она, власть над ее братом, возможность получить то, чего он хочет. Она содрогнулась. Холодный металл ключей отчего-то был таким же пугающим, как и человек, который ими завладел. Она посмотрела ему в лицо, еле сдерживая отвращение, и кинулась вон из комнаты.
Только добежав до покоев герцогини, она приостановилась: нельзя давать Антуанетте повод для подозрений. Да, Антуанетта любит ее больше всех на свете, она заменила ей мать и отца, когда Рэв осталась сиротой, без дома и без единого су. Но именно из-за этой любви и из-за страха, сопровождавшего их на протяжении многих лет, Антуанетта не позволит ей больше рисковать, пряча и спасая английского шпиона, даже если в нем для Рэв сейчас сосредоточилась вся жизнь.
Заставив себя казаться спокойной и невозмутимой, она вошла в гардеробную. Антуанетта по-прежнему была занята.
— Никогда не видела, чтобы у мужчины в путешествии было столько одежды, — сказала служанка. — Он должен был взять с собой камердинера, чтобы следил за его вещами.
— Насколько я понимаю, в Амстердаме что-то случилось, и слуг отослали в Польшу, — объяснила Рэв.
— Ах, вот в чем дело. Но тогда ему придется кого-то нанять, потому что старику Жаку никак не справиться с такой горой одежды, это так же верно, как то, что я сижу здесь.
— Да, надо будет найти моему брату камердинера, — быстро согласилась Рэв. — Можно написать в какое-нибудь парижское бюро. Мне говорили, оттуда могут прислать отличных слуг.
— Конечно могут, но сколько это будет стоить? — скептически заметила Антуанетта. — Вы что, детка, получили состояние, если так свободно разбрасываетесь деньгами?
Рэв примеряла к замку ключи, взятые у Фремона, и не успела ответить, потому что один ключ подошел и замок открылся… Она подняла крышку и ахнула. Антуанетта обернулась.
— Боже мой, они настоящие?! — воскликнули обе.
Ларец с короной, в котором, как надеялась Рэв, судя по солидному замку, хранились ценности, действительно был до краев набит монетами — золотыми луидорами, тускло блестящими при свете свеч. Перед ними лежало целое состояние.
В последующие несколько дней Рэв не раз задумывалась, какой прок от этих денег, если она не может купить на них единственное, что ей нужно? Как часто в годы нищеты она мечтала быть богатой, чтобы иметь возможность купить за золото все, что она хочет! Но теперь она была уверена — впрочем, она никогда в этом не сомневалась, — что самые важные вещи за деньги не купишь. Ей хотелось только одного: чтобы Арман выжил, но тут деньги не помогут. Почти инстинктивно Рэв снова начала молиться:
— Господи, спаси его… Пожалуйста, Господи, пусть он живет!
Она повторяла эти слова на разные лады и, наконец, услышала шорох на постели. Она быстро встала и подошла к Арману. Он беспокойно ворочал головой из стороны в сторону, и она подумала, не начинается ли у него снова лихорадка. Она дотронулась до его руки и почувствовала жар, но в этот момент дверь открылась, и в комнату вошла Антуанетта, а за ней доктор Морель.