К сожалению, почти каждый потенциальный кандидат входил в эту категорию. Потому как после установления диагноза их уже лечили химиотерапией или облучением. А после этого, как правило, у пациента появляется сопротивляемость одной терапии, и она сохранится при применении другого лечения.
Таким образом, самое большее, на что они могли надеяться, — отобрать пятнадцать женщин, принявших минимальное лечение.
Отбор кандидатов затрудняло то обстоятельство, что Ларсен отказался выделить команде Q отдельный офис. Это означало, что им не могут звонить напрямую. Они должны полагаться на свои пейджеры, а потом перезванивать. Сами же они могли звонить только из общей комнаты, в которой обычно все больше отдыхали, чем работали.
Но Ларсен не мог помешать звонкам. Не мог он отказать им в доступе к общей системе телекоммуникации, связывавшей онкологический мир с внешним. Как и любой институтский протокол, он в виде краткого обзора работы по соединению Q был заложен в систему, доступную любому врачу, который мог напрямую соединиться с институтом.
Заложенное в систему описание курса лечения завершалось призывом: нужны подходящие кандидаты. По настоянию Рестона — в их трио ему лучше всех удавались формулировки, — этот призыв получился кратким и заманчивым. Для эксперимента нужна небольшая группа женщин с метастазирующим раком груди, без нарушений в крови или сердечных приступов. Контактный телефон Даниэла Логана из Американского института рака: 1–800–555–2002
Они ждали шквала звонков и были озадачены, когда в первые несколько дней поступил всего один запрос. И, когда Логан услышал сигнал на пейджере, он сразу направился в комнату молодых ученых, чтобы поскорее перезвонить.
Звонил врач по имени Жилетт из Браунсвилла штат Техас. По его голосу и вежливой манере говорить Логан решил, что это человек в возрасте. Его пациентка — миссис Мэри Дрэди.
— Она очень милая дама, — объяснял доктор, — и очень жаль, что с ней такое происходит.
Не имевший опыта в подобных беседах, Логан не знал, как себя вести. Может ли он задавать вопросы и если да, то какие? Насколько убедительно должны звучать его собственные высказывания о курсе лечения?
— Я очень сожалею, — сказал он. — Вы можете немного рассказать о больной?
— Да, ей сорок восемь лет, у нее два мальчика — подростка. Они играют в футбольной команде, хорошие такие мальчики, не из тех, которые доставляют слишком много волнений. Мы просто хотели сделать все возможное, чтобы ей помочь.
— Гм…
— И сегодня утром я позвонил в институт и обратил внимание на ваш новый протокол.
— Да, понимаю.
— А вы могли бы немного рассказать о нем?
Как же так, удивился Логан, его самого расспрашивают.
— Ну что же, он включает лекарство под названием соединение Q. У нас есть основания надеяться, что оно будет иметь хорошее действие на метастазирующий рак груди. Но я должен подчеркнуть, пока это чисто экспериментальное лечение. Мы находимся в самом начале.
— Ну, если честно, я уже почти отчаялся. Мы сделали все, что могли, и я не знаю, что дальше.
— А вы можете сказать, как давно поставлен ее диагноз?
— Конечно… Передо мной история болезни. — Он помолчал. — Первый раз у нее обнаружили уплотнение четырнадцать лет назад, в тридцать четыре года. Насколько я помню, это случилось во время ее второй беременности.
— Ага.
— Мы ждали. Но после родов произошли радикальные изменения, и ей сделали иссечение подмышечного лимфатического узла.
— Но это повторилось?..
— Да, пять лет назад. С тех пор мы пытались справиться с помощью стандартной химии. Но, как я уже говорил, дела стали отчаянно плохи…
Логан уже услышал больше, чем надо. Но он не знал, как сообщить плохие новости этому врачу на другом конце провода.
— Я думаю, отсутствие протеина, необходимого для покрытия клетки эстрагеном, — разрушительный фактор в таких случаях, — подчеркнул он, надеясь, что тот поймет намек.
— Да, боюсь, это так. — Доктор Жилетт помолчал. — Мы даже пытались давать ей вещество, производимое из коры хинного дерева, что растет в странах Тихого океана. Ее семья настояла на этом, когда газеты подняли шумиху относительно столь удивительного лекарства. Но никакого толка.
— Очень жаль. Это несчастье.
— Так что же делать, доктор Логан? Не хотите ли вы, чтобы я послал вам историю ее болезни?
Логан колебался.
— Доктор Жилетт, правда заключается в том, что мы не в силах ей помочь. — Он объяснил, какие им нужны пациенты.
— Ну доктор, пожалуйста. — Тот почти умолял его. — Я же не собираюсь диктовать вам, как лечить. Но я уверен, у себя вы можете сделать для нее гораздо больше, чем мы. И потом, у вас будет еще четырнадцать пациенток, так что же вы теряете? И что она теряет?