К сожалению, именно сейчас, как никогда раньше, Логан нуждался в покровительстве.
В то время как у других молодых ученых, в том числе и у Сабрины, было мало опыта в органической химии, они знали ее только в объеме учебного курса, он получил научную степень в этой области. Его руководителем являлся лауреат Нобелевской премии. И если другие, занимаясь обыденной работой в лаборатории Шейна, воспринимали ее как учебу, то для него это была пустая трата времени. Он воспринимал ее так же, как работу в больнице на первом году в АИРе.
И дело не в том, что проект, к которому Шейн их приставил, не был особенно важным — они должны были определить, что происходит с геном, кодирующим протеин при преобразовании здоровых клеток простаты в злокачественные. Он чувствовал себя чернорабочим, вроде того, который трудится на строительстве Великой китайской стены — труд тяжелый, а степень участия настолько мала, что его личный вклад практически незаметен.
Молодые ученые на втором году должны были заниматься клонированием, их наставники получали материалы для своей работы. Логан день за днем выполнял указания, как по кулинарной книге: добавить фермент к ДНК, центрифугировать пятнадцать минут, охладить до четырех градусов Цельсия, добавить 300 миллилитров хлороформа и фенола, центрифугировать пять минут, удалить фенол и хлороформ, добавить 300 миллилитров молярного хлористого натрия и один миллилитр этанола, оставить на ночь при температуре двадцать градусов.
Очень скоро он стал смотреть на свою обычную работу с пациентами по курсу лечения как на отдых от всего, как на возможность, пусть хотя бы и небольшую, но делать все по-своему. Теперь часы, проведенные над анализом данных, полученных по курсу лечения, стали не тяжелой работой, а приятной переменой занятий. Изучение цифр, попытка разобраться в значимости даже самых незначительных изменений от недели к неделе стали единственным творческим делом для Логана. Однажды они с Сабриной оказались в хранилище таблиц, в подвале больницы. Логан рассматривал данные пациентки Марджори Роум. Он ни разу не встречался с миссис Роум, сорока восьми лет, помощником дантиста из Довера, Делавер. Уже месяц она была на их протоколе, и в каждый из трех ее визитов ею занимался Рестон.
История ее болезни, как и каждого пациента из протокола, была объемистой. Более сотни страниц распечаток, заметки медсестер, комментарии специалистов, делавших обследования в амбулаторной клинике. Каждый прием лекарства зафиксирован, результаты анализов собраны. Одних анализов крови было сделано тридцать три, она приезжала в АИР два раза в неделю.
Пятнадцать минут он сидел и листал историю ее болезни. Потом на четвертой с конца странице его внимание привлек анализ крови трехнедельной давности. Уровень креатинина, то есть то, что говорило о функции почек, был 1,7. Логан пролистал до последней страницы, где были указаны результаты анализа последней недели. Уровень подскочил до 1,8. А нормальный — 1,4.
— Сабрина!
Она сидела в полугора метрах от него и испуганно отозвалась:
— Что, Логан?
— Взгляни.
Она сразу поняла, в чем дело.
— Боже мой, — прошептала она.
Когда поднимается уровень креатинина в крови, это значит, что почки не работают как следует, что они не очищают организм и от более опасных веществ. Особенно от калия, избыток которого может привести к остановке сердца.
— Этот идиот, наверное, пропустил, — с горечью сказал Логан. Для Логана последним убедительным фактом, что Рестон, его бывший друг, отвернулся от их курса, стал его переход на лабораторную работу к помощнику Ларсена Кразасу. — Черт побери, ему на все наплевать. Для него это просто суета.
— Нет, — возразила Сабрина, которая теперь, когда уже и Логан разделял ее отношение к Рестону, готова была все же объективно взглянуть на это дело. — Здесь сотни лабораторных результатов, и любой из нас мог бы пропустить.
Следующий час они листали истории болезни всех пациентов на курсе, выискивая аналогичный синдром. И нашли его у Фэйт Берн — 1,8.
— Это уже проблема, Дэн, — напряженно проговорила Сабрина. — Настоящая.
— Ага, — кивнул он.
— Если уровень дойдет до 2 или 2,1…
— Им придется оставить курс. И, если уровень креатинина станет расти дальше, тогда придется говорить о наихудшем сценарии почечной недостаточности или постоянном гемодиализе. — Он покачал головой. — Почечная недостаточность — далеко не лучший результат.
— И на этот раз нет никаких магических решений.
Взглянув на девушку, Логан был поражен. Как она устала! И, хуже того, что на нее совсем не похоже, она была обескуражена.