— Часть первая, — сказал он, чувствуя себя профессионалом, — включает создание двух модулей, каждый из кислоты аминонафталентрисульфатфонической, а чтобы получить ее, мы соединяем нафтален и…
— Ой, это то, что я ненавижу!
— Расслабься, Сабрина, не бойся. Это из химии девятнадцатого столетия. Викторианцы проделывали это перед завтраком. А может, даже вместо любовного акта. Поверь мне, это до идиотизма просто.
— Не учи меня, Логан. Это не урок. Незачем знать эти слова. Скажи, что налить, что смешать, чего нагреть.
И они приступили к работе. Это был напряженный, изматывающий труд, Господи, а сколько разочарования приносили неудачи, когда они ждали окончания одной реакции и начала другой, чтобы довести до конца это дело!
В первый вечер они сделали перерыв на обед и пошли в кино. Они смешали то, что полагалось, оставили нагреваться в течение четырех с половиной часов. Вернувшись примерно в час дня, Логан с одобрением заметил покоричневевшую студенистую жидкость, которая, пузырясь, выпаривалась при нагревании.
— Ты хочешь перерыв — давай! — Он указал на маленькую комнату рядом с лабораторией. Там стояла кровать специально для таких случаев. — А я возьмусь за следующий этап.
— Но ведь ты тоже устал.
Он расхохотался.
— Доктор Франкенштейн в своем амплуа.
— Я? Я просто развлекаюсь!
Сабрина подошла к нему и быстро поцеловала в губы.
— Хорошо. Спасибо, я немного посплю.
Он работал всю ночь, очередной этап процесса закончился, и на дворе было утро субботы.
— Доброе утро, Логан, — сказала она, возвращаясь в лабораторию. — Как дела?
Она выглядела посвежевшей, он и понятия не имел, что она взяла с собой смену одежды.
— Замечательно. — Он поднял над головой колбу с желтоватой жидкостью.
— Моя очередь. Я написал тебе инструкцию для следующего этапа. Просто, как пирог. Но, если что — ты знаешь, где меня найти.
Через шесть часов она тихонько разбудила его.
— Я все кончила.
Он мигом пришел в себя. Правильно — суббота, день, они все еще в лаборатории.
— Как работалось? Хорошо?
Она неуверенно кивнула.
— Иди посмотри.
В колбе была жидкость того же оттенка.
— Видишь, ты талант.
— Спасибо, — кивнула она, искренне польщенная.
— После того как жидкость выкипит и осадок рекристаллизуется, у нас получится горка белого порошка. Это материал, из которого можно составить модули.
— Что дальше? — спросила она.
Он потянулся.
— Сейчас мы будем готовить материал для проклятого моста. И начнем работать с тиофосгеном. Ты знаешь, что это?
— Другое название.
— Это жидкий вариант ядовитого газа, который использовали в Первую мировую войну. И надо быть очень осторожными.
Но, к его удивлению, она только улыбнулась.
— Ты прав, Логан. Опыты очень интересны. Раньше я этого не знала.
Работа заняла и следующие два дня. В общем, как Логан и говорил, разные элементы, которые они пытались приспособить друг к другу, были им чем-то вроде кусочков мозаики.
— Некоторые детали очень хорошо соединяются. А другие ни за что. Ты не сможешь сделать амид из карбоксилитовой кислоты и третичного амина. Однако при правильных условиях карбоксилитовая кислота и первичный амин подойдут друг к другу, как ключ к замку.
Они получили вторую горстку белого порошка, похожего по виду на первый. Прошло семьдесят пять часов с начала работы. Уже вечер понедельника, четвертое июля! Солнце начинало садиться. Логан устало посмотрел на Сабрину и позволил себе улыбнуться.
— Остался один шаг. Соединить их, чтобы получилась молекула Q-лайт.
— Как мы это сделаем?
— Проще простого. Смешаем с конденсирующим агентом. Час времени — и полный порядок. Хочешь отпраздновать?
— Очень. Только, Логан…
— Да?
— Тебе надо побриться. Просто необходимо.
Он провел рукой по щетине.
— Я тоже собирался…
Взяв ее за руку, он повел ее из лаборатории по тускло освещенным коридорам.
— Мы куда?
Логан посмотрел на нее и улыбнулся.
Они завернули за угол, прошли еще один коридор, потом резко повернули направо, в узкий, длинный проход. В конце виднелась внушительная дверь с медной пластинкой: «Директор».
— Логан, — зашептала она, — это же кабинет доктора Маркелла.