Время было уже совсем позднее, но Кейт совершенно не хотелось спать.
На самом деле, она никогда в жизни не чувствовала себя бодрее.
– Наверное, это и есть сортировочная станция, – сказала она. – О которой говорил лисёнок.
– Он мне напомнил Лисика Джонса, – сказал Том. – Теперь надо понять, что нам делать.
Он посмотрел на рулон бумаги, где паровоз печатал им сообщения, но сейчас никаких сообщений не было. Снаружи ничто не двигалось. Только снежинки плясали в мягком, как будто призрачном свете фонарей. Кейт вдруг стало тревожно и неуютно: они оказались в таком странном месте, непонятно где, и рядом нет никого из взрослых.
А потом Кейт увидела, что прямо к ним кто-то идёт, пересекая заснеженные пути. Это был дядя Герберт.
Дядя Герберт! Как здорово, что он здесь! Они с ним познакомились только сегодня, но у Кейт было такое чувство, что она видит старого друга. Он был одет в ярко-жёлтую куртку, под стать его жёлтому костюму, и смешную кондукторскую фуражку. В руках он держал планшет с зажимом для бумаг.
Дядя Герберт остановился и посмотрел на ребят, высунувшихся в окно.
– Кейт, Том. Рад вас видеть. Значит, сюда вы добрались.
– Дядя Герберт!
– Дядя Герберт! – воскликнул Том. – Мы проехали через лес, и не разбились, и видели станцию, где были животные, и они говорили человеческим голосом, а потом паровоз тоже заговорил!
Эту фразу он выпалил на одном дыхании, словно одно длинное слово. Дядя Герберт совершенно не удивился услышанному.
– Как вы добрались сюда раньше нас? – спросила Кейт.
– Волшебство, – сказал дядя Герберт. – Послушайте, произошла чудовищная ошибка. Ничего этого не должно было случиться, по крайней мере, не так вот сразу. Паровоз отправился в путь слишком рано. Может, он просто не мог больше ждать, я не знаю. Но мне это не нравится. Нам повезёт, если мы все не окажемся в Депо. Но уже поздно что-либо менять, назад пути нет – только вперёд. Значит, вам надо ехать и постараться всё сделать как следует. Теперь вам нужно придерживаться расписания.
– Подождите… Что именно нам надо сделать? – спросила Кейт.
– Прежде всего надо собрать для вас поезд. К счастью, здесь уже много лет никто не проезжал, так что на складе есть всё. Или почти всё. Какие будете брать вагоны?
– Вагоны? В смысле вагоны для поезда?
– Да.
– Вы собираетесь нам подарить целый поезд? Просто так?
Кейт с большим подозрением относилась не только к слишком круглым числам, но и к людям, делающим неожиданные подарки.
– Ну, паровоз-то я вам подарил.
– Э… ну да. Ладно, из чего можно выбрать?
– Всё происходит немного не так. Это не ресторан, где предлагают меню. Это ваш поезд. Вы должны сами его придумать.
Кейт с Томом растерянно переглянулись.
– Если вам нужен совет, – деликатно проговорил дядя Герберт, – я бы рекомендовал начинать с пассажирских вагонов.
Он сейчас говорил точно как официант в дорогом ресторане.
– Да, – кивнула Кейт. – Хорошая мысль.
– Ага, – сказал Том.
– Два пассажирских вагона?
– Давайте, – сказала Кейт. – Два пассажирских вагона.
– Отлично. Что ещё?
Какие ещё бывают вагоны? У Кейт не было ни одной мысли. Как я уже говорил, она совершенно не интересовалась поездами.
– Э… вагон-ресторан?
– Вагон-ресторан. Замечательно. – Дядя Герберт записал всё на листочке, закреплённом на планшете.
Больше Кейт ничего не придумала.
– Том, давай ты.
– Ну… А можно нам два вагона-ресторана?
– Зачем два?
– Будет два ресторана. Когда один надоест, можно будет пойти в другой.
Кейт подумала, что это глупо, но дядя Герберт невозмутимо записал на листочке:
– Второй… вагон-ресторан… Прекрасно. К ним нужен ещё вагон-кухня.
– Две кухни! – Том, похоже, вошёл во вкус.
– Принято. Что ещё?
Наступила долгая тишина.
– Спальный вагон, – сказала Кейт. – В поездах же бывают такие вагоны?
– Спальный вагон.
– Больше я ничего не могу придумать.
– Можешь, – сказал дядя Герберт.
И Кейт действительно смогла придумать. Это была совершенно дурацкая мысль, но ничего другого ей в голову не пришло.
– Я бы хотела библиотечный вагон, – сказала она. – Вагон с книжными стеллажами и удобными креслами и диванами, куда можно пойти почитать.
Ей было немного неловко за такую придумку, но дядя Герберт даже бровью не повёл.