Гостья продолжала смотреть на меня горящими глазами, но выглядела весьма сконфуженной, эффект оказался совсем не таким, на какой она рассчитывала, а гораздо хуже. Самые красивые женщины блекнут после того, как ловишь их на лжи.
— Сейчас ты услышишь кое-что значительно более грубое! — рявкнул я. — Сосия Камиллина? Так почему ты представилась другим именем?
— Я испугалась! — парировала она, — не хотела называть свое имя. Я не знала, что ты хочешь…
Я не стал это никак комментировать, я сам не знал.
— Кто такая Елена?
— Моя двоюродная сестра. Она отправилась в Британию. Она развелась…
— Экстравагантность или просто прелюбодеяние?
— Она сказала, что все слишком сложно и объяснить невозможно.
— А-а! — с горечью воскликнул я. Я никогда не был женат, но мог считаться экспертом по разводам. — Прелюбодеяние. Я слышал о женщинах, которых ссылают на острова за аморальное поведение, но ссылка в Британию кажется уж слишком унылой и мрачной!
На лице Сосии Камиллины появилось любопытство.
— Откуда ты знаешь?
— Я там бывал.
Из-за восстания я говорил скупо и отрывисто. В то время ей, вероятно, было лет шесть. Она не помнила большое восстание британцев, а я сейчас не собирался устраивать урок истории.
— Почему твой друг назвал тебя хитрецом, который вечно все запутывает и осложняет? — внезапно спросила девушка.
— Я — республиканец. Петроний Лонг считает это опасным.
— Почему ты республиканец?
— Потому что любой свободный человек должен иметь голос в правительстве города, в котором вынужден жить. Потому что Сенат не должен отдавать контроль над империей одному человеку пожизненно. Он ведь может сойти с ума, стать коррумпированным или аморальным — и вероятно станет. Потому что я ненавижу то, что Рим вырождается в сумасшедший дом, контролируемый несколькими аристократами. А теми, в свою очередь, манипулируют их циничные бывшие рабы, в то время как многие граждане не могут нормально заработать себе на жизнь…
Невозможно сказать, что она из этого поняла и к каким выводам пришла, но следующий вопрос девушки оказался удивительно практичным.
— А частные информаторы прилично зарабатывают на жизнь?
— Используя каждую законную возможность, они получают столько, чтобы не помереть с голоду. В хорошие дни на столе может стоять пища, дающая нам силы для возмущения несправедливостью мира…
Теперь меня понесло. Я ведь выпил столько же вина, сколько и Петроний.
— Ты считаешь мир несправедливым?
— Я знаю это, госпожа!
Сосия очень серьезно посмотрела на меня — так, словно ей стало грустно от мысли, как жестоко мир со мной так обошелся. Я тоже посмотрел на девушку, сам я не особо радовался.
* * *Я чувствовал себя усталым и отправился в гостиную, куда через пару минут за мной последовала девушка.
— Мне снова нужно в уборную.
Я почувствовал дикое беспокойство. Такое ощущает человек, который принес домой щенка. Щенок выглядит таким милым, но внезапно хозяин понимает, что на шестом этаже у него возникают проблемы. Не паниковать не стоило. Квартира у меня спартанская, но я слежу за гигиеной.
— Так, есть несколько вариантов на выбор, — поддразнил я ее. — Ты можешь спуститься вниз и попытаться убедить Лению снова открыть прачечную, хотя работа уже закончилась. Или можешь пробежаться по улице к большой общественной уборной. Но не забудь монетку. Вход платный, а возвращаться за деньгами на шестой этаж отнимает много времени…
— Как я предполагаю, ты и твои друзья-мужчины справляете нужду с балкона? — надменно спросила Сосия.
Я изобразил на лице крайнее удивление. Я и на самом деле был несколько смущен.
— Ты знаешь, что это противозаконно? — спросил я.
— Даже не представляла, что тебя будут беспокоить законы и нарушение общественного порядка! — ухмыльнулась Сосия.
Она начинала понимать суть моей работы, вернее, уже поняла, что я собой представляю.
Я поманил девушку пальцем — она последовала за мной в спальню, где я показал ей удобства, которыми пользовался сам.
— Спасибо, — поблагодарила она.
— Не стоит, — ответил я.
Сам я опорожнился с балкона просто, чтобы доказать свою независимость.
* * *На этот раз, когда она снова вошла в гостиную, я размышлял. Похоже, в случае с Сосией мне было труднее обычного разобраться с подоплекой похищения. Я не мог решить, упустил ли я смысл, или на самом деле знал все, что можно узнать об этом деле. Я задумался, что представляет собой ее сенатор. Он политически активен? Сосию могли схватить, чтобы повлиять на его голосование. О боги, конечно нет! Она слишком красива. Наверняка в это дело вовлечено гораздо большее.
— Ты отведешь меня домой?
— Слишком поздно. Слишком рискованно. Я слишком пьян.
Я отвернулся, прошел в спальню и рухнул на кровать. Сосия стояла в дверном проеме, словно оставшаяся после трапезы рыбья кость.
— А где я буду спать?
Я был пьян почти так же, как Петроний. Я лежал на спине и прижимал к груди свои записные книжки и был способен только на слабые жесты и глупости.
— У моего сердца, маленькая богиня! — воскликнул я, затем широко развел руки. Правда, разводил очень осторожно, по одной за раз.
Она испугалась.
— Хорошо! — ответила она. Девчонка оказалась крепким орешком. Стойкая, решительная и отважная.
Я слабо улыбнулся ей, затем занял предыдущее положение. Я сам довольно сильно испугался.
Однако я был прав. Слишком рискованно выходить на улицу с кем-то таким ценным. Не после наступления темноты. Не в Риме. Не на эти улицы, погруженные в кромешную тьму и заполненные ворами и всякими мерзавцами. Она была в большей безопасности со мной.
На самом деле была в безопасности? Кто-то потом спросил меня об этом. Я ушел от ответа. До этого дня я на самом деле не знаю, была ли Сосия Камиллина в безопасности со мной в ту ночь или нет.
* * *— Гости спят на кушетке для чтения, — сообщил я Сосии хриплым голосом. — Одеяла в деревянном ящике.
Я наблюдал за тем, как она устраивает сложный кокон. У нее получилось ужасно. Сооружение напоминало палатку, установленную новобранцами легиона. Нечто подобное бывает, когда восемь вялых сентиментальных парней в новых туниках, никогда не ходившие в поход, впервые встают лагерем. Сосия очень долго крутилась вокруг кушетки, взяла слишком много покрывал и слишком долго их раскладывала.
— Мне нужна подушка, — наконец пожаловалась она слабым голоском, но очень серьезно, словно ребенок, который может спать только, если соблюдается определенный ритуал.
Я был счастлив от вина и возбуждения. Меня не волновало, есть у меня подушка или нет. Я завел руку за голову, выдернул собственную подушку и бросил девушке — она ее поймала.
Сосия Камиллина осмотрела мою подушку, словно по ней бегали блохи. Еще один повод испытывать негодование к господам благородного происхождения. Возможно, блохи там и обитали, но все представители живой природы были плотно зашиты внутри веселенькой пурпурной наволочки, которую мне всучила мама. Мне не нравится, когда важничающие и задирающие нос девчонки с презрением смотрят на предметы моего быта, а тем более клевещут на них.
— Она идеально чиста! Пользуйся и благодари.
Сосия очень аккуратно положила подушку на край кровати. Я потушил свет. Частные информаторы, когда слишком пьяны, могут быть галантными, чтобы быть способными на что-то еще.
Спал я как младенец. Не представляю, спала ли моя гостья, вероятно, нет.
Глава 6
Сенатор Децим Камилл Вер жил в районе Капенских ворот. Этот район располагался через один от моего, поэтому я пошел пешком. По пути я встретил свою младшую сестру Майю и по крайней мере еще двоих маленьких безобразников, имена которых значатся в нашем генеалогическом древе.