— Да, — я перестаю вглядываться в прохожих, перевожу взгляд на Агу. — Он подарил мне куклу.
— Чего?!
Лицо Аги искажается от изумления, и смотрит она недоверчиво, мелькает в зелёных глазах ещё большая тревога и сомнения в моей вменяемости.
— Кукла. На столе осталась. Картонная коробка, в ней хрустальная шкатулка, а в шкатулке старая кукла, — я разжевываю бесцветно.
Обхватываю себя руками от порыва ветра и холодного страха, который приходит вместе с этим ветром, пронизывает до костей, а Ага заканчивает на меня смотреть, делает неутешительный и безжалостный вывод:
— На тебе лица нет. Хронический недосып ведёт к отупению.
— Угу, — я соглашаюсь машинально.
Провожу ладошками по этому самому лицу, тру щёки и обратно к кофейне даю себя увести. Не сопротивляюсь, когда Ага отсылает всполошённого Любоша к столу и десертам, а сама дёргает меня в сторону уборной.
На дверь которой она невозмутимо весит табличку уборки, щёлкает на всякий случай замком и на длинную мраморную столешницу с раковинами запрыгивает.
— Умойся, — она предлагает язвительно, включает, грациозно потягиваясь, воду, — а то, пожаловавший по твою душу, ювелирный принц сбежит раньше положенного времени и предложения своих органов.
— Какой принц? — я, подтверждая слова про недосып, уточняю тупо.
Рассматриваю равнодушно синяки под глазами и меловую бледность в зеркале. И совету следую, чтобы от обжигающей ледяной воды сразу зашипеть, прийти хоть немного в себя и необъяснимый липкий страх смыть.
— Ювелирный, — Ага повторяет с удовольствием, поясняет со скучающей насмешкой, — Алехандро де Сорха-и-Веласко. Как там у твоих русских классиков? «Чуть свет уж на ногах! и я у ваших ног!», да? Ну вот, я, вся такая красивая, приезжаю в вашу богом забытую редакцию в несусветную рань, в половину двенадцатого. И что я вижу? А вижу я этого самого наследного принца, который маячит у твоего кабинета с обалденным букетом роз!
— Зачем тебя понесло в редакцию? — от воды я отфыркиваюсь.
Поднимаю голову и руками упираюсь в холодный мрамор, окидываю свое отражение придирчивым взглядом.
И катящиеся по лицу капли стирать не спешу.
— Спасала Марека от вашего тирана Йозефа, — Ага извещает гордо, поясняет небрежно и с показной скромностью. — Я уломала Любоша выдать военные тайны и рассказать всё о моём милом мальчике.
— Уже твоём?
— Ещё нет, но скоро будет, — Ага не смущается, улыбается предвкушающе.
И Мареку остаётся только посочувствовать.
Как и Любошу, которого Ага явно терроризировала всё утро.
Или даже ночь, поскольку, видя цель, Ага о препятствиях забывает и об окружающих с их планами-желаниями не задумывается.
— Ворвавшись посреди занудной перепалки, я, подобно девушке, снимавшей платок на поле брани, остановила эту баталию, — Ага восторгается сама собой, роется деловито в сумочке и ярко-красную помаду выуживает. — Позвала обедать и потребовала тебя.
— Зачем? — теперь хмурюсь я.
Поскольку при коварном соблазнении Марека я Аге точно не понадобилась бы.
— Профессор Вайнрих, — она отвечает серьёзно, вытаскивает жестом фокусника визитку, поднимает руку, зажимая драгоценный кусок картона между двумя пальцами. — Он завтра возвращается в Германию. Чего мне это стоило можешь не спрашивать.
— Не буду, — я соглашаюсь быстро.
Забываю враз о куклах и странных панах, тянусь за визиткой нейрохирурга с мировым именем, но Ага руку отводит, спрашивает требовательно:
— Уверена, что Дим того стоит?
— Да.
— Точно?
— Ага!
— И эта влюблённая идиотка моя подруга, — она закатывает глаза к потолку.
Отдаёт визитку.
А я расплываюсь в широкой улыбке:
— Спасибо, мой верный циник.
— Не за что, — Ага вздыхает и смотрит, пожалуй, сочувственно, — я достала только его рабочий номер, а вот дозваниваться и договариваться с ним придётся тебе.
И это будет гораздо сложнее…
[1] Метранпаж (фр. metteur en pages), или верстальщик — специалист вёрстки, который разбивает текст на отдельные страницы, компонует его с иллюстрациями, подготавливает оригинал-макет издания.
[2] Карел Чапек «Как делается газета»
[3] Меланж (от фр. mélange — смесь) — кофейный напиток австрийской кухни на основе эспрессо с добавлением подогретого и вспененного молока и взбитых сливок. В императорский меланж кроме молока добавляют яичный желток, сахар и коньяк.
Глава 7
Март, 31
Кутна-Гора, Чехия
Дим
Очередной день начинается под вечер. И начинается он с настойчивого телефонного звонка, что оглушительным звоном обрушивается на голову, раскалывает череп по швам и мозг просверливает.