– Фрида, ты что мерзнешь? – спросил меня Ролан, увидев, как я потираю свои предплечья.
– Да, что-то знобит, – ответила я.
– Похоже, что ты все еще простужена, – произнес мой друг, – вот надень мой пиджак, согреешься до выступления.
Люси и Жаклин тут же обратили внимание на эту сцену между мной и Роланом и как обычно мило захихикали. Впрочем, мне было не до этого, так как я все еще чувствовала слабость в теле, конечности мерзли, а лоб был горячим. Но подавать виду и жаловаться я не хотела, так как был риск, что меня снимут с выступления, а этого я позволить себе не могла.
– А что у вас за программа? – обратилась Жаклин к моему приятелю.
– Да, расскажите нам, – добавила Люси своим миленьким голоском.
– Все согласно регламенту организаторов, – ответил Ролан, – получается, обязательная композиция из испанской классики, две танцевальные: мы взяли танго, затем обязательная одна известная классика, и финальная композиция по выбору любого мирового композитора.
– На которую мы выбрали «Серенаду» Шуберта, – закончила я речь за своим другом.
– Ого, не терпится послушать, – призналась Люси, – драматизм будет зашкаливать.
– Ну а вы, что выбрали, – поинтересовался Ролан у близняшек.
– Нам больше по душе романтика, – ответила Жаклин и даже сделала выражение лица, как будто бы позировала перед художником, впрочем, не без намеков в сторону Ролана.
– Поэтому мы выбрали композицию Нино Рота «Ромео и Джульетта», – пояснила Люси.
Пока мы болтали, участники понемногу начали подходить поближе к сцене со своими инструментами. Первыми выступали старшеклассники, из различных музыкальных школ, затем шли ребята по младше, в самом конце выступали мы с Роланом. Конечно, этот детско-юношеский ежегодный концерт не был чем-то вроде гранд фестиваля юных талантов Каталонии или же фестиваля молодых исполнителей Барселоны, на которые брали участников на конкурсной основе, а в жюри сидели серьезные люди, с консерваторским образованием. И все же, этот небольшой концерт, проводимый с целью подытожить результаты трудов выпускников и учащихся музыкальных школ нашего города, был для меня некой отправной точкой в мир большого искусства. Уже тогда я решила для себя, что простая игра сидя в оркестре не будет для меня конечным пунктом в музыкальной карьере и уж тем более целью всей жизни. Я чувствовала, что могу, а, следовательно, должна достичь гораздо большего.
Я заметила некоторое оживление и суету на сцене: двое мальчиков волонтеров вынесли стойки с микрофонами, а затем сошли со сцены, вслед за ними вышли ведущие, женщина в длинном обтягивающем платье пурпурного цвета и мужчина средних лет в черном костюме в полоску с бордовой рубашкой под ним. Я взглянула на часы на своей руке, часы показывали без четверти десять. Солнце уже зашло час назад, и небо стало быстро темнеть. Как раз в этот момент началось первое выступление участников, на каждое из которых затем уходило по двадцать-двадцать пять минут. Включилось дополнительное освещение Национального дворца, стоявшего позади нас, а также зажегся свет большого фонтана, находившегося за колоннами. Людей перед сценой собиралось все и больше, и больше. Становилось светлей и более уютней, к тому же шум от автомобилей стал намного меньше, а журчание воды в фонтане добавлял к музыке эффект морского прибоя. «Теперь понятно почему концерт под открытым небом проводился поздно вечером», размышляла я.