— Тебе понравилось тут? — спросила Брианна. — Они хорошие?
— Неплохие, как по мне. Дом красивый, у воды, и они были щедрыми со мной. Просто… я не могу решить, должна ли оставаться.
— Ты же не хотела тут задерживаться? Я думала, ты очистишь голову, но, чем больше ты говоришь, тем сильнее кажется, что ты не вернешься в Мейн.
— Я не знаю, что делать. Они — семья, и я ощущаю связь, но я не знаю, где мое место. Тетя Хелен хочет, чтобы я осталась. Она учила меня, рассказывала о семье, о нашем прошлом, и я многое узнала о себе — даже то, что не хотела знать. Эти женщины теперь часть моей жизни. Я связана с ними, хочу того или нет. В этом есть смысл?
— Это все из-за родства? Думаю, хорошо знать, откуда ты, но, Лорелей, разве твое будущее не важнее? Они всегда будут рады твоему визиту, и, может, ты будешь проводить с ними больше времени, когда доучишься.
— Все не так просто. Ты не понимаешь.
— Тогда объясни, — Бри уперлась руками в стол.
«Было бы все так просто, — подумала Лорелей, — я бы уже рассказала. Но я не такая, как ты. Я не нормальная. И ты не поймешь».
— Я… теперь привязана к ним. Часть меня хочет уехать, и я бы уехала сейчас, если бы могла, но я не могу, — Лорелей отклонилась и сделала глоток воды. В ней закипало недовольство от того, что она не могла раскрыть Бри правду. — Мне нужно кое-что узнать, и будет непросто, но я должна понять, кто я, и где мое место. Думаю, это я могу сделать только в этой семье.
— Ты говорила маме?
— Нет. Я не общалась с ней с тех пор, как покинула Колорадо. Она, наверное, думает, что я еще в Мейне.
— Нужно сказать ей.
— Знаю. И я расскажу, когда подвернется шанс.
Они доели и разделили счет. Лорелей обняла Брианну на пути к машине и пообещала позвонить, если решит прийти на День благодарения. Она проводила Бри взглядом, задумалась, увидят ли они друг друга снова. Мир был тяжелым местом для Лорелей, она даже завидовала неведению подруги. Ее жизнь изменилась, обратного пути не было. Ей придется хранить тайны даже от лучших друзей, но Лорелей знала, что, хоть она ненавидела это, зов воды был слишком силен, чтобы игнорировать его. Печаль наполнила ее сердце, ведь она не могла вернуться, ничего не будет прежним. Ее беспечная прежняя жизнь была в прошлом.
Лорелей смирилась с возвращением в дом Делуа. Она еще многого не понимала, ей нужны были ответы. Она думала спросить у Хелен, но та всегда отвечала смутно, и ее ответы путали Лорелей. Ей казалось, что Хелен всегда защищала ее от правды, будто она не могла справиться. Лорелей нравилась Дейдре, но она знала, что Дейдре не расскажет ничего без позволения Хелен. Оставалась только Каллиопа. Лорелей не знала, почему, но знала, что Каллиопа расскажет ей правду. Она была серьезной во всем, и она была вне контроля Хелен.
Покинув Гианнис, Лорелей направилась на восток. Она думала о дороге, зная, что время ответов пришло. Ее машина неслась по пустому пейзажу с коричневой и серой травой, окружающей дорогу. Лорелей миновала тихую главную улицу Чатема, многие магазины закрылись из-за зимы. Она ощущала силу, пока ехала вдоль берега. Дом появился впереди, величавый и опасный. Лорелей подъехала к нему и вышла из машины. Она поднялась на крыльцо с уверенностью, помня, как впервые робко ступала по ним. Внутри было слышно голоса на кухне, звякали кастрюльки, пахло корицей и мускатом.
Хелен заметила ее на пороге.
— Лорелей, — сказала она, — хорошо, что ты спустилась. Ты в порядке?
— Я бы хотела поговорить с Каллиопой, — твердо сказала Лорелей.
— Хорошо, — Хелен с предупреждением взглянула на Каллиопу.
Каллиопа повернулась на стуле к Лорелей. Она встала, высокая на фоне остальных, в льняных штанах и свитере с V-образным свитером. Ее черные волосы были убраны в хвост у шеи. У нее были высокие выдающиеся скулы, идеальные брови, губы цвета красной розы. Мягкими были только глаза — светло-зеленые, как море в шторм.
— Ты хотела куда-то отойти для разговора? — спросила Каллиопа.
Лорелей кивнула. Каллиопа прошла мимо нее и повела по прихожей в гостиную с желтыми креслами. Она указала на диван, сама села в кресло напротив. Каллиопа скрестила ноги в лодыжках и опустила ладони на колени.
— Что ты хотела обсудить? — начала она.
— Я хочу задать вопросы о сиренах, и я хочу знать, что ты будешь честна со мной, — Лорелей боялась ее. — Меня не нужно защищать от этого. Если я задам вопросы, ты будешь со мной честной?