— Кто это? — спросила она.
— О, это рынок на воде в Бангкоке. Это круто. Люди продают все, что можно, и лодок невероятно много.
— Ты очень талантлив. Ты был во всех этих местах?
— Мне повезло увидеть столько в мире. Некоторые даже городок свой не покидают. А мир так красив, что стыдно его не посмотреть.
— Они просто невероятны. Эти краски, разные места и люди, — она посмотрела на него. — Ты не говорил, что любишь рисовать.
— Не было повода сказать, — он пожал плечами, — и я не хвалюсь этим всем. Я делаю это для себя, а не ради выгоды.
— Но картины хорошие. Их стоит где-нибудь показывать.
— Не знаю… они нравятся мне здесь: это воспоминания из всех мест, что я посетил. Это отличается от фотографий, понимаешь? Фотографии ловят картинку, но не ощущение места. Для меня важнее ощущения там. Краски, толпы, пейзаж — это воспоминания, и, раз я больше не плаваю, это все, что у меня осталось.
Лорелей потрясли его слова. Тайлер был невероятно честным, он сказал вчера, что у него никого нет, нет смысла жить, но он создавал такие эмоции простыми линиями картин, и их вид лишал ее возможности дышать. Она была очарована тем, как он изображал воспоминания на холсте: пятна краски и мазки кисти создавали изображения и детали городов, которые она и не мечтала увидеть. Это отличалось от ее пения: певец направлял эмоции в ритм и мелодию, чтобы слушающий понял чувства песни. Музыка — линии и точки на странице, если ее не могли превратить исполнением в нечто прекрасное.
Лорелей разглядывала картины, а Тайлер наполнял сумку вещами из шкафа, что были аккуратно сложены. Он открыл дверцу шкафа, загремел плечиками, пока искал среди рубашек.
— Эй, Лорелей, — позвал он. — Может дать мне рюкзак рядом с кроватью? Он на полу.
Она обернулась, опустила взгляд и взяла синий рюкзак, что прислонялся к тумбочке. Лорелей озарил солнечный свет из окна, она встала рядом с большим мольбертом, повернутым к Тайлеру, и протянула ему рюкзак. Он взглянул в ее глаза. Он посмотрел на мольберт, потом на нее. Рот Тайлера приоткрылся, глаза расширились.
— Это была ты, — прошептал он.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Тайлер пристально смотрел на нее, анализируя ее черты, пытаясь подтвердить подозрения. Лорелей застыла на месте. А потом сказала:
— Что? Что я?
— Вот, — он указал на холст рядом с ней. — Это все время была ты, а я не мог понять.
Лорелей шагнула вперед, посмотрела на картину на мольберте. Ее глаза смотрели на нее с портрета, те сияющие бирюзовые глаза. Ошибки не было. Это был портрет женщины над океаном, золотисто-каштановые волосы ниспадали локонами на ее плечи и грудь, небо на фоне пылало. Ее рот был приоткрыт, она приподняла голову к небу, будто пела. Так она для него выглядела, когда была сиреной? Она не так себя представляла. На картине была женщина, а не девушка, какой себя знала Лорелей.
— Кто, кхм, что это? — пролепетала Лорелей.
— День, когда корабль взорвался. Она спасла меня. Я это помню, — он подошел к ней и приподнял ее подбородок пальцами, разглядывая ее глаза. — Твое лицо.
Лорелей покраснела и отвернулась.
— Не знаю, о чем ты.
— Не нужно отрицать. Я знаю, что это ты меня спасла. Поэтому ты приехала ко мне? Я понял, что ты необычная, когда только увидел тебя в баре прошлой ночью. Зачем еще красивой девушке бросаться на незнакомца как я? Я подумал, что мне повезло, но знал, что это не все, и ты выглядела так знакомо, я просто не мог понять.
Лорелей запаниковала. Сердце колотилось в груди. Она подумывала бежать, но ноги не двигались.
— Это нет так. То есть, я не…
Тайлер улыбнулся ей.
— Не знаю, кто ты, но одно я знаю точно. Ты не человек, да, Лорелей Кларк? По крайней мере, ты не такая, как люди, которых я знаю. Ты другая, но спасла меня и вернулась ко мне.
— Я — человек, — фыркнула Лорелей оскорбленно. — В этом не сомневайся.
— Возможно, — сказал он. — Ты выглядишь как человек. Но там ты была чем-то потусторонним, как ангел-хранитель.
— Ты не знаешь, о чем говоришь, — она закатила глаза. — Это не я. Это было твое воображение, — ответила она.
— Прошлой ночью ты сказала, что поверила мне, теперь понятна причина. Ты была там, потому и поверила. Просто признай, Лорелей. Скажи, кто ты.
— Тайлер, пожалуйста, хватит. Перестань.
— Нет, я должен знать правду. Ты спасла меня тогда, мне нужно знать причину. Почему я? Почему ты выбрала меня? И почему те сейчас здесь?
Лорелей скривилась.
— Это не то, что ты думаешь.
— Тогда что это? Ты — русалка?