— Не злюсь, но и не рад. Но ты же так и не навредила мне. И я думал о твоих словах насчет побега из города.
— Ты принял решение?
— Я готов уехать на время, но как долго нам придется держаться в стороне?
— Не знаю.
— Знаю, этот город выглядит не лучшим образом, но это мой дом. Я не хочу уезжать, если могу не вернуться.
— Хотела бы я сказать, что мы сможем вернуться через пару недель, но не могу. Я просто не знаю. Мне тоже непросто.
Тайлер посмотрел на реку.
— Покажи мне, что ты умеешь.
— О чем ты? — опешила Лорелей.
— Свои силы, — сказал он. — Ты должна уметь делать что-то. Я хочу увидеть, раз я теперь знаю, кто ты.
Лорелей прошла к реке. Она огляделась, проверяя, что никого нет неподалеку, и прислушалась на миг, но не слышала Песнь. Она разулась и прошла в воду на пару шагов. Она протянула руку над поверхностью тихой реки. Лорелей закрыла глаза и воззвала к воде, как делала много раз в бухте в Чатеме. Она открыла глаза, Шар вода возник под ее ладонью и кружился.
— Ого, — рот Тайлера раскрылся. Он протянул руку, чтобы коснуться, но шар тут же упал в реку, обрызгав их обоих. Тайлер смотрел на рябь на воде.
— Это настоящее?
— Да, настоящее, — ответила она.
— И ты… сирена.
Лорелей кивнула.
Тайлер вдруг сильно посерьезнел. Если сила Лорелей была настоящей, такой была и опасность.
— Я поеду с тобой, куда скажешь. Если ты думаешь, что нам нужно уходить, я тебе верю.
— Спасибо, — сказала она.
— Я должен тебя благодарить, — голос Тайлера был тихим. — Я переживал за себя и не подумал, как ты рисковала, зайдя так далеко. Но тебе придется терпеть меня. Тут нужно многое понять, но спасибо, что рассказала правду.
— Знаю, — Лорелей вспомнила свой страх, когда увидела сирен, появляющихся из воды. Тайлер еще неплохо справлялся.
Они стояли у воды в тишине пару минут, а потом пошли к дому. Он собрал вещи, оставил записку дяде и сделал им по бутерброду в дорогу. Они погрузили вещи в джип, Тайлер сел за руль и отъехал от дома. Лорелей взглянула на него: за стоическим выражением лица она видела его печаль из-за расставания с домом.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Индустриальная часть города сменилась домиками и густыми деревьями, пока они ехали по окраине Ньюарка. Играло радио, Тайлер и Лорелей почти не говорили. Она хотела о многом ему рассказать, но не знала, как облечь в слова ее сожаление и вину, а на глубине этих чувств было то, что заставляло ее нервничать рядом с ним. Она сидела в тишине, смотрела на пейзаж между городками Нью-Джерси, проносящийся мимо. Пару часов спустя она попросила Тайлера остановиться у магазина на краю Филадельфии. Она все еще была в единственной одежде, что покрылась грязью и порвалась от падения у реки. Лорелей пошла в знакомую сеть магазинов и купила несколько джинсов и водолазок своего размера без примерки, а потом отправилась за носками, нижним бельем и тонкой курткой. Скучающий Тайлер ждал ее в отделе для подростков.
Они поехали дальше, женщина невнятно завывала под гитару на радио, яркое солнце светило на машину. Лорелей нашла свой атлас и отследила их путь до Вейнесвилля в горах Северной Каролины. Они приедут через девять часов, а уже прошел полдень. Она вытащила бутерброды с заднего сидения, развернула один для Тайлера, свой припасла на потом.
— Спасибо, — сказал он, откусывая кусок. — Знаешь, у меня такое ощущение, что я рассказал тебе все о себе, но почти ничего не знаю о твоей жизни.
— Нечего рассказывать, — сказала Лорелей. — Я выросла в Колорадо, на окраине возле Денвера. Родители были обычными. Папа был инженером, а мама — консультант в охранной организации. Я — единственный ребенок, но неподалеку жили несколько кузенов.
— А друзья? — спросил он.
— Кроме родственников, у меня было мало близких друзей дома. Я начала слушать музыку в раннем возрасте, пела в школьном хоре, и мой учитель посоветовал мне заняться у личного педагога, — Лорелей провела пальцами по волосам. — Я занялась этим, но пожертвовала многими нормальными вещами из детства и подросткового периода, чтобы сосредоточиться на обучении. Я так много времени отдавала обучению и выступлениям, что не смогла завести много друзей, особенно в старшей школе. Я — перфекционист, это у меня от мамы. Я занималась бы и по выходным, чтобы выступление было без изъяна. В четырнадцать лет я уже пела сложные арии.
— Я впечатлен. Я почти все выходные в старшей школе пил со своими друзьями в подвалах наших родителей, — рассмеялся Тайлер. — Твои родители точно гордились.