— Папа меня поддерживал, всегда ездил со мной на выступления, но моя мама считала это слишком фривольным. Если ты слышал о мамах, что во всем помогают своим выступающим детям, то моя была совсем не такой. Порой мне кажется, что ее недовольство моими занятиями вокалом было тем, что усиливало мое желание делать это.
— И что привело тебя в эти края из Колорадо?
— В начале выпускного года мой педагог по вокалу познакомил меня с профессором в прекрасной музыкальной консерватории в Мейне — я всегда мечтала учиться в таком месте или в Джулиарде. Она меня прослушала, и я получила место. Я переехала в июне.
— Ты вроде упоминала, что жила в Кейп-Коде…
Лорелей сглотнула.
— Я ушла из консерватории после смерти папы.
— Когда это было?
— В прошлом году на осенних каникулах.
— Мне жаль, — Тайлер обхватил ладонь Лорелей. Она повернулась и смотрела в окно, пытаясь подавить слезы, выступившие на глазах от мыслей об отце. — Так ты поэтому переехала?
Лорелей была благодарна тому, что Тайлер сменил тему.
— Мне было сложно продолжать обучение после похорон, но потом я получила письмо от тети Хелен, она приглашала меня в гости. Я никогда ее не встречала, но подумала, что поездка прочистит мне голову.
— И помогло?
Лорелей издала сдавленный смешок.
— Скажем так, когда я узнала о сиренах, это отвлекло меня от смерти папы, но место заняли новые тревоги. Если бы я знала тогда то, что знаю сейчас, я бы не покинула Калаис.
— У тебя был бы выбор?
— Не знаю. Вряд ли. От судьбы не убежишь.
— Кто знает? Может, ты приняла бы другое решение, Лори.
— Папа звал меня Лори. Странно слышать это от других, — сказала она.
— Прости, я не знал. Я больше не буду так тебя называть, если ты не хочешь.
— Нет, мне даже понравилось.
Было странно говорить с кем-то о таком. Делуа ясно дали понять, что не обсуждали свои дела с кем-то вне семьи.
«Я нарушила еще одно правило», — подумала она. Но говорить о таком с другим человеком, который еще и верил ей, было приятно. Она отклонила голову и закрыла глаза, задремала.
Лорелей проснулась от гудка автомобиля. Она села. Они были на заправке, Тайлер снаружи наполнял бак. Она открыла дверцу и вышла в прохладный воздух. Лорелей вытянула руки над головой и зевнула. Они были между магистралью и большой гаванью со звуками машин, проносящихся мимо, окружающих их шумом.
— Где мы? — крикнула она поверх крыши.
Он посмотрел на нее.
— Юг Балтимора. У нас заканчивался бензин.
— Как долго я спала?
— Чуть больше часа, — насос щелкнул, и Тайлер вернул насадку в держатель. — Нужно что-то внутри?
— Бутылка воды не была бы лишней, — сказала она.
Тайлер оставил Лорелей стоять у машины и прошел в магазин. Заправочная станция была отделена от гавани узкой полоской травы. У пристани покачивалась пустая привязанная лодка. На юге была бухта, окруженная городом. Зеленый участок суши выпирал в море напротив бухты, и на нем была старинная крепость, с помощью которой сторожили гавань. Лорелей прошлась по парковке, разминая ноги.
— Готова?
Лорелей развернулась, он бросил ей бутылку воды. Она поймала одной рукой и прошла с ним к машине. Она пристегнулась, Тайлер завел машину. Он выехал на шоссе, следовал за несколькими машинами, что двигались на юг к пунктам взимания платы. Впереди с гаванью пересекались восемь узких дорог и уходили под воду. Все шоссе было под бухтой. Они собирались ехать под морем. Лорелей знала, что это очень плохая идея.
— Поворачивай! — закричала она.
— Что?
— Разверни машину, Тайлер! Туда нельзя… — ее голос стал выше от паники.
— Мы не можем развернуться, тут одностороннее движение. Что такое? — он вручил пару купюр мужчине у пункта взимания платы.
— Ты не видишь? — она указала на воду. — Мы слишком близко к океану. Мне не по себе.
— Все будет хорошо. Расслабься, — Тайлер включи фары и поехал по спускающемуся шоссе к туннелю форта Макгенри.
— Ты не говорил, что мы поедем по большому туннелю под водой.
— Успокойся. Он окружен цементом и абсолютно безопасен. Мы проедем его через минуту.
Четыре дорожки, ведущие на юг, разделялись на два туннеля по две дорожки. Тайлер поехал в туннель слева. Лорелей вспомнила, как ребенком родители брали ее в горы, и она пыталась не дышать, пока они не доходили до другого конца. В одном из туннелей она постоянно вдыхала в конце, не выдерживая, и сейчас ощущения были похожими. Вспышки света пульсировали на крыше машины, флуоресцентные лампы озаряли туннель. Бетонные стены окружали их с обеих сторон, создавало ощущение могилы.