Пронзительный звук ударил по ее ушам. Она собиралась нарушить долг, Идис пыталась отогнать ее. Звук стал сильнее, пульсировал в ее голове и позвоночнике, такой громкий, что, казалось, мог расколоть ее голову. Лорелей боролась со звуком, кривилась, ее тело дрожало, словно звук двигался по ней, пока не оборвался. Как от звукового взрыва, вода разлетелась в стороны от нее, волны расходились во всех направлениях. Кожа Лорелей сияла белизной, волны окружали ее, пока океан не успокоился, пока шум не перестал звенеть в ее ушах.
Лорелей придвинулась к моряку. Она сжала его предплечье и потянула его к себе. Его кожа была ледяной. Она хорошо помнила это ощущение. Он посмотрел на ее ладонь на своей руке.
— Что ты делаешь? — выдавил он.
— Я не дам тебе умереть, — его тело дрожало, ей было сложно держать его. — Закинь руку мне на плечи.
— Я не отпущу, — другая его рука все еще сжимала бочку.
— Сделай это. Сейчас, — без слов он послушался и обвил свободной рукой плечи Лорелей. Та сжала его правую руку левой ладонью. Она отвернулась от корабля, поплыла прочь от огней.
Двое мужчин, что смогли уплыть на лодке, были в нескольких сотнях футов. Но они могли спасти юношу. Он был таким тяжелым, что она с трудом удерживала его над водой. Было бы проще плыть под поверхностью, но он там не выжил бы. Лорелей двигалась как можно быстрее, тянула его за собой. Пока она ощущала его дыхание шеей, она знала, что он еще жив.
Ее мышцы горели, она задыхалась, но двигалась вперед. Пространство между ними и лодкой сокращалось, она старалась уплыть от горящего корабля. Она напряглась от его веса, ее свободная рука пронзала воду, ее ноги с силой отталкивались, используя всю энергию, чтобы дотащить юношу. Лорелей показалось, что она услышала его шепот:
— Спасибо.
Оранжевая лодка покачивалась на воде перед ними. Лорелей добралась до нее, сняла руку юноши со своей шеи и опустила его ладони на веревку, что свисала с края лодки.
— Помогите, — крикнул он, голос был слабым и дрожащим. Лорелей юркнула в сторону.
Мужчины заметили его, держащегося за веревку, и тут же бросились на помощь. Крупный из них схватил его за пояс и потащил, они вместе вытянули его в безопасность. Они уложили его, укутали одеялами из ящика на борту. Мужчина поменьше пытался согреть его, а другой повернулся к рации. Они подавали сигнал треноги, он говорил с капитаном корабля неподалеку. В небе вспыхнула сигнальная ракета.
— Боже, Тайлер, ты невероятно удачлив, — сказал крупный мужчина.
— Это была не удача, — ответил Тайлер.
Лорелей посмотрела на корабль. Только кусочек был над водой, остальные куски уже погрузились под воду. Она нырнула под воду, двигалась легко и грациозно. Она быстро вернулась к месту катастрофы, другие сирены искали ее там. Туман над ними трещал электричеством. Хелен хмурилась, даже немного злилась. Лорелей закрыла лицо руками, зажмурилась, вдруг поняв, как выглядели ее действия.
— Что ты сделала? — спросила Хелен.
Лорелей не могла ответить. Она хмурилась, опустив стыдливо голову.
Ноздри Каллиопы раздувались, она кричала сквозь сжатые зубы:
— Глупая девчонка! — она вытянула руку, собираясь ударить, но Дейдре сжала ее руку, не дав взмахнуть ею.
— Нет, — сказала Дейдре. — Нет времени. Многие погибли сегодня, и мы должны чтить это. Нам нужно домой.
— Я разберусь с этим. Я сделаю это сама, — Каллиопа зло дышала, плечи вздымались. Она повернулась к лодке, но Хелен остановила ее.
— Поздно, — сказала Хелен. — Уже ничего не поделаешь без дополнительных жертв.
— Я не думала… — начала Лорелей.
— Это понятно, — твердо сказала Хелен. — Ты не думала. Ты действовала с глупым желанием быть героем, но при этом нарушила самое важное правило. Не вмешиваться в судьбу. Будут последствия, Лорелей. Я думала, тебе хватит ума.
Лорелей была унижена разочарованием Хелен. Хоть она знала, что совершила ошибку, в сердце она была рада, что спасла его. Этот юноша, Тайлер, сможет жить, потому что она пожалела его. Почему она должна была стыдиться того, что было правильно? Женщины погрузились в воду, останки корабля опускались на дно. Они двигались как призраки в бездне, и Лорелей Кларк следовала за ними, боясь того, что ждало ее на суше.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Три дня после катастрофы были ужасными для Лорелей. Она пряталась в своей комнате, боясь, что другие ей скажут. Днем дома было тихо, но по вечерам она слышала их голоса, тихий шепот, где несколько раз упоминалось ее имя. По ночам, когда они спали, она выбиралась из спальни за едой, жила на чипсах, яблоках и тушенке в своем изгнании. Она сочиняла письма Хелен, чтобы объяснить свои действия, но забросила попытки. Она не могла оправдать свое поведение, и хоть ее намерения были хорошими, она не справилась с заданием и вела себя безответственно. Вина и стыд порой мелькали в ее мыслях, но она почти их не испытывала. Лорелей все еще считала, что поступила благородно. Ее страх разговора с Делуа был просто ее неспособностью извиниться за то, что она сделала, а не боязнью их гнева.
Лорелей думала о побеге, но ей было некуда идти. Она могла отправиться домой, но что она скажет маме? Ее мать точно должна была уже узнать, что ее не было какое-то время в колледже, и она подозревала, что мама догадывалась, где она жила последние несколько месяцев. Она знала, что Хелен порой связывалась с ее мамой, и ей не звонили, чтобы узнать, жива она или нет. Значит, мама с трудом, но смирилась с осознанием, что Лорелей уехала на учебу, не посоветовавшись с ней. Кассандра Кларк в ярости была страшнее, чем жить в тишине среди сирен.
Вечером третьего дня после неудачного призыва подъехала машина Эсона. Из окна спальни она видела, как он выпрыгнул, отряхнул руки о джинсы и прошел в дом. Она хотела поговорить с ним, спросить его, могли ли его видения ошибаться. Если могли, то это изгнание могло прекратиться. К сожалению, она могла лишь слушать тихие голоса, что доносились до ее спальни. Ей не нравилось, что о ней говорили, а она не слышала всего разговора. Она уже не могла терпеть. Лорелей расхаживала по балкону, смотрела на океан из своей башни.