— Иди сюда, — сказал он. Лорелей подошла к нему у края стола. Тайлер вручил ей кий. — Держи его так, — он обвил ее пальцы вокруг кия. — Левую ладонь сюда, — он опустил ее ладонь на стол. Тайлер разместил ее пальцы так, чтобы кий скользил по ее большому пальцу. Кожа его ладоней была удивительно нежной. Он сжал ее бедра ладонями и чуть повернул их, а потом потянулся мимо ее бока и опустил ладонь на ее. Лорелей редко бывала так близко к мужчине, его запах опьянял. Тайлер обвил ее руками, зажав между столом и собой, но она ощущала адреналин от его близости. Его голова была над ее плечом, и она ощущала его теплое дыхание на шее. Он давил на нее грудью, ее тело склонилось над столом. — Тише, — сказал он. Он взял ее правую ладонь, отвел кий и послал его резко вперед. Шар отскочил и с громким треском ударил остальные. — Вот. У тебя талант.
Лорелей на миг забыла, почему была тут, и улыбнулась ему. Он отпустил ее, а ей хотелось его тепло на своей коже. Она смотрела в его темные глаза, вспомнила, когда в последний раз смотрела в них. Он был теперь другим, не беспомощным или испуганным, как было во время их первой встречи. Иронично, что он мог смотреть на нее нагло и без настороженности, ведь для него Лорелей Кларк была самым опасным созданием в городе.
Пятеро мужчин вошли в комнату, повесили куртки на крючки на стене у двери. Они поприветствовали Хэнка и Тайлера рукопожатиями, заказали пива.
— Сыграешь? — спросил Хэнк у Тайлера.
— Этот раунд пропущу, — сказал Тайлер. — А вы играйте, — он налил пива и предложил Лорелей.
— Нет, спасибо, — сказала она. — Мне еще рано выпивать.
— Ты отсюда? — спросил Тайлер, прислонив свой кий к стене.
— Нет, — ответила она. — Я живу в Массачусетсе. Кейп-Код.
— Я думал, что видел тебя раньше. Ты выглядишь знакомо, но сложно вспомнить, — он сделал глоток пива. — Ты долго ехала в Нью-Джерси, чтобы увидеть меня.
— Не так и долго.
— Да, но странно, что кто-то проехал столько, чтобы посмотреть на незнакомца, который дал интервью в новостях. Ты поэтому здесь?
— Мне стало интересно, — сказала она. — Твоя история невероятна. Я должна была встретить тебя лично.
Он рассмеялся.
— Я не такой интересный — простой парень, который смог пережить катастрофу почти невредимым. Я не сделал ничего геройского. Людей интересует лишь, как я был спасен.
— Ты про русалку?
— Я не жду, что ты поверишь. Никто не верит, — он опустил кружку на стол рядом с собой. — Я не виню тебя, если ты не веришь, но они… я знал их годами, а они думают, что я тронулся. Даже Хэнк, а это мой дядя. Он знает, что я не из тех, кто сочиняет. И все равно думает, что я — сумасшедший.
— Я так не считаю, — сказала Лорелей. — Уверена, есть хорошее объяснение.
— Да, знаю, это было воображение, мой разум мирился с близостью смерти. Я слышу это ото всех. Может, я не самый умный, но знаю, что видел. Мне не показалось. Что-то или кто-то из океана вытащил меня к той лодке.
Лорелей покраснела. Она коснулась его руки, ощущая его твердые мышцы под кожей.
— Я верю тебе.
— Тогда ты первая, Лорелей, — она ослабела от того, как он произнес ее имя. Он смотрел в ее глаза. Она теряла решимость выполнить работу, и, чем дольше слушала его, тем меньше могла представить, как обрывает его жизнь.
Лорелей опустила ладонь на его плечо, встала на носочки и запела ему на ухо тихонько старую песню любви. Он прижал ладонь к ее талии, покачивался с ней. Она тихо пела, пока они танцевали в тускло озаренном углу.
О, любовь моя — красная роза, раскрывшаяся в июне,
Любовь моя как мелодия, которую нежно играют руки.
О, знал бы ты, юноша, как сильно влюблена я.
И я буду любить, пока не пересохнут моря.
Пока не пересохнут моря, не растают на солнце камни,
А я все буду любить, милый мой, пока течет песок жизни.
Так прощай, любовь моя, прощай, но на время,
Я приду к тебе, милый, даже за тысячи миль.
Они перестали танцевать, Тайлер отошел, чтобы посмотреть на ее лицо.
— Ты красивая, — сказал он.
Лорелей покраснела и отвела взгляд. Тайлер был пленен ее силой, пал жертвой чар сирены. Пора было действовать, если он под ее чарами, она не могла мешкать.
— Пойдем отсюда, — сказала она. — Мне нужно проветриться.
Он схватил куртку и пошел за ней из бара, миновав бармена и других клиентов.
— Куда ты хочешь отправиться? — спросил он, когда они вышли наружу.
— Давай просто прогуляемся?
— Это не лучшее место для прогулок…
— Все будет хорошо, — она коснулась его груди и посмотрела на него, — меня ведь защищаешь ты.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Тайлер укутал плащом плечи Лорелей, они шли в свете луны. Машины проносились мимо, только их гул беспокоил тишину вечера. Фонарь мигал над стариком, сжавшимся на земле, забравшись в спальный мешок. Тайлер вытащил бумажник и дал мужчине пару долларов. Он притянул Лорелей ближе к себе, обвил рукой ее талию.
— Не отходи, — сказал он. — Это плохая часть города.
— Не похоже, чтобы тут были хорошие части, — сказала она, с опаской разглядывая переулок, по которому они шли.
— Все не так плохо, — сказал Тайлер. — Тут много работающих людей.
— Ты вырос тут?
— Я из Филадельфии, но мы переехали в Нью-Джерси после смерти моего отца, когда я был подростком. Мама хотела быть ближе к своей семье. Она не работала, денег нам не хватало, так что какое-то время мы жили у моих бабушки и дедушки.
— Мне жаль, — сказала она. — Тебе точно было тяжело.
Тайлер молчал, и она не хотела давить на него. Они шагали по улице, проходили мимо пустых парковок с высокими заборами. В конце одного из переулков Тайлер перепрыгнул через большую лужу. Он повернулся к Лорелей, поднял ее за талию и помог перебраться. Темные глаза Тайлера вглядывались в нее, в них отражалась луна. Его ладони скользнули по ее бокам, добрались до бедер.
— Боже, ты прекрасна, — сказал он. От его пристального взгляда ей было не по себе. Это была сила ее очарования. Дейдре говорила ей о власти над мужчинами — о способности заставлять их делать, что она пожелает — но от его взгляда она ощущала себя обнаженной, и ироничным было то, что в их первую встречу она такой и была.
— Спасибо, — сказала она. Она хотела, чтобы они шли дальше, тогда он не смотрел на нее так. — Ты где-то здесь живешь? — она повернулась и пошла вперед, он поспешил догнать Лорелей.