Серафима через силу улыбнулась. Ничего Оксана начальнице не скажет, случись той действительно объявиться.
Вернее, не скажет того, что обещала. Но если такая напасть все же произойдет и Мария Михайловна вдруг возникнет на безоблачном горизонте, Оксана пожмет плечами и многозначительно врежет правду. Скажет: «Она устала и поехала домой». Скажет правду тогда, когда этого требуется меньше всего. Зато принесет максимальный вред Серафиме. Любит – не любит, вот в чем вопрос? Совсем нет. Самое интересное, что «правдолюбивой» девушке абсолютно все равно, кого закладывать начальнице. Считалось, что Оксана не может лгать.
На улице, по-прежнему царило безветрие. Белое полотно еще нетронутого снега блестело в свете фонарей и рекламных вывесок. Хулиганское чувство охватило Серафиму: пройтись там, где еще не ступала нога человека. Лет пять назад, она точно не отказала бы себе в простом удовольствии. А сейчас, накинув на голову капюшон белого пуховика, Серафима направилась к метро. Отчего-то пользоваться маршрутным такси желания не было. Какая разница? Две остановки на метро – и она дома. А там рукой подать до родного подъезда.
Выйдя из метро, Серафима удивилась: всего десять минут не была на улице, а столько перемен! Перестал идти снег. Стоял роскошный лунный вечер. Сплошная романтика. В такой вечер остро не хватает камина, свечей, и любимого мужчины рядом.
Воспоминание о мужчине разом стерло романтическое восприятие действительности. В такой прекрасный вечер ее ждет дома целая концертная программа.
В первом отделении скандальное соло «Ты причиняешь мне страданья» в исполнении Романа Ильского. А во второй части, в перспективе, возможное па-де-де «Примирение». Если хватит сил, а главный исполнитель не выложится в первом отделении.
Кроме одного «если» существовало и другое. Если на Серафиму скандальное шоу не окажет такого эмоционального воздействия, что она попросту укажет бой-френду на дверь.
Девушка задумалась. В таком случае действовать придется силой. Просто так Ромка не уйдет. У Серафимы складывалось впечатление, что молодого любовника устраивали и ссоры, и, в особенности, последующие примирения. Вот такой вид экстремального любовного развлечения прельщал бой-френда.
Если смотреть правде-матке в глаза.
Ромка был младше ее на семь лет. Но выше на целую голову и тяжелее на двадцать с гаком килограммов. Что бы это значило? Только то, что у них разные весовые категории. Мальчик сильнее. С физической точки зрения. А с моральной…
А такой положительный момент, как готовый ужин, не смягчал обстановку, а наоборот, внушал острое ощущение того, что она потеряла. После разборок кусок в горло не полезет. У нее. Здоровый мальчик на аппетит не жаловался.
Резкий звук автомобильного клаксона Серафима отнесла к себе без ложной скромности. Не все мужчины впадали зимой в спячку, некоторые время от времени просыпались, и тогда у них вызывало искренний восторг все, что попадало в поле их зрения. В данном конкретном случае, это могли быть ноги, туго обтянутые голубыми джинсами. Мысленно похвалив себя за то, что рискнула в такой гололед надеть сапоги на высоком каблуке, Серафима не соизволила повернуть голову в сторону впечатлительного мужчины. Пусть себе.
И тут же краем глаза заметила медленно выдвигающийся капот молочно-серебристого цвета. Но даже в этом случае Серафима не сразу отождествила его со знакомым «Лексусом». Лишь опускающееся боковое стекло, заставило ее отнестись серьезно к возникшему препятствию. Между ней и родным подъездом.
- Привет, - раздался голос, и машина остановилась.
- Привет, - машинально ответила Серафима и посмотрела на водителя. Из открытого окна на нее пахнуло теплым воздухом, смешанным с запахом парфюма.
- Рад тебя видеть, - Максим улыбался, с интересом рассматривая ее.
- Взаимно, - больше по привычке отреагировала она.
- Я хотел пригласить тебя поужинать, - начал он, но не закончил. Она перебила его.
- С какой стати?
- Серафима, тебе никогда не делали замечание, что ты слишком сурово ведешь себя с мужчинами?
Серафима пожала плечами.
- Максим, по-моему, я не давала повода для продолжения нашего знакомства.
- Видишь ли, суровая девушка Серафима, я позволил взять на себя ответственность. Надо же кому-то выполнять чисто мужскую функцию. Если этого не хочешь делать ты, придется мне.