Ему все-таки показалось.
Он сам подсказал ей план дальнейших действий. Надо знать Ромку. Никакие «не приезжай» его не остановят, особенно после того, как он так униженно просил прощенья. Он вынудит ее объясняться еще полчаса, после бросит трубку. И все равно приедет.
«Чтобы только удостовериться».
Нет. Здесь нужна шоковая терапия. Вспомнилась молодость, актерский кураж. Вдруг захотелось необычного решения, которое, кстати, и позволит расставить точки над «и». Раз и навсегда.
- Да, я упала. И сильно ударилась, - тихо сказала она, и, предваряя последующие извинения, добавила, - ты когда приедешь?
- Через пятнадцать минут. Можно?
- Можно, - согласилась она, в уме прикидывая, хватит ли пятнадцати минут на то, что она задумала. По всему выходило, что хватит.
Ватный тампон за левую щеку. Неприятно, но что поделать: для хорошего дела можно и потерпеть. Вот так - полный эффект опухшей щеки. Что дальше? Или она не сдавала искусство грима на втором курсе? Где у нас были темно-серые тени? Отлично! Красные румяна – нет, не так ярко, но все же достаточно заметно - на нижнее и верхнее веки. Получился замечательный воспаленный и опухший глаз. А вокруг серые тени. Нет, так слишком. Размажем. И карандашом для губ чуть подчеркнуть вот здесь, в углах глаза. Так, не забыть намочить волосы, особенно челку. И, пожалуй, достаточно.
Закончив концентрироваться на частном, девушка оглядела себя в зеркале. Получилось неплохо. Опухшая щека и синяк вокруг глаза: простенько, но со вкусом.
Серафима хихикнула. Жаль, нельзя нарисовать царапину – нужны специальные средства. Но для неискушенного Ромки вполне подойдет и так. По крайней мере, будет для него урок. В следующий раз поостережется толкать беззащитных девушек налево и направо.
Хотя, на самом деле, ватные тампоны следовало бы приложить совсем к другому месту: копчик время от времени давал о себе знать резкой болью, отдающейся в спину.
Услышав звонок в дверь, Серафима, с чувством выполненного долга, пошла открывать. Как была, в халате, с загримированным лицом.
Самое страшное, когда Серафима увидела лицо Романа, состояло в том, чтобы не рассмеяться. Или, выражаясь общепринятым в театральных кругах языком, «не колоться». А чего хочется в таких случаях больше всего? Правильно, то, чего нельзя. Особенно после того, как обессиливший от кошмарного зрелища Роман опустился у стены на корточки, кусая губы и глядя на нее расширенными от ужаса глазами.
- Я… - прошептал он трясущимися губами.
Серафима мысленно пожалела его. Но поделать ничего было уже нельзя. С ее точки зрения, расставаться нужно или красиво.
Или некрасиво. Как сейчас. Потому что расставание, которое можно вместить между двумя полярными понятиями, и чувства за собой имеет такие же. Ни то ни се.
- Вот видишь, Рома, я упала и ударилась, о столик, - еле ворочая языком (мешал ватный тампон), тихо прошептала Серафима, - ты даже не оглянулся, чтобы посмотреть.
- Я…
- Я… ни в чем…. тебя не обвиняю. Прости, Рома… но видеть тебя не могу. Прости…
- Серафима, - он потянулся к ней, но вовремя остановился.
Прости еще раз, Рома. Но раз не помогает терапия, необходимо хирургическое вмешательство.
Серафима рассматривала бледное лицо, остановившийся взгляд, дрожащие руки. Интересно, он боится ответственности, или его на самом деле гложет чувство вины за содеянное? Оставалось надеяться, что показательный урок пойдет ему на пользу. Нелицеприятный факт налицо: все-таки он ее толкнул.
- Серафима, - Роман тяжело поднялся. Еще несколько секунд он испуганно вглядывался в ее лицо, потом повернулся к двери. – Прости. Я не хотел… Если сможешь.
-Хорошо, Рома… Ты не виноват. Я же понимаю… все получилось случайно.
Он неловко кивнул головой, осторожно открыл дверь, словно боялся и ей причинить боль. Еще постоял на пороге долгих тридцать секунд, и вышел.
- Прости… - на прощанье прошелестел он.
Серафима так и закрыла за ним дверь на тихом «прости».
«Никто не спорит, - думала она позже, смывая грим под душем, - отношения просто так не закончатся. Ромка будет звонить, будет плакаться, просить прощения, но главное сделано. Этот случай встанет между нами. Отсюда и будем танцевать. А там – слово за слово, и он свыкнется с мыслью, что между ними все кончено».