- Здорово, - похвалила Ольга, - у тебя действительно был очень несчастный вид…
- К сожалению, не мне. Он подхватил меня под руки и немедленно отвел в укромное местечко. Невзирая на то, что у гардероба его ждал племянник. Этим укромным местечком оказалось третьеразрядное кафе на первом этаже.
- Третьеразрядное, это какое? – встрепенулась Дарья. – Например, кафе на Вознесенском, это какой разряд?
- Это – внеразрядное, - пояснила Серафима, - таких у Анюты тоже пять разрядов.
- Я вижу, вам неинтересно, - надула губы Анна.
- Анна! Интересно!
Только дождавшись, пока разрозненный хор голосов сольется в один, стройный, Анна решила продолжить.
- Там, в кафе, за столиком, едва сдерживая слезы, Вадим Борисович, так его зовут, высказал мне слова сочувствия. В связи с бедственным положением танцевального коллектива. В конце соболезнования, он растрогался до такой степени, что предложил мне, то есть, коллективу, спонсорскую помощь от коммерческой организации. Что-то там говорил о логотипах, которые мы должны брать с собой на все выступления. Не суть важно. А главное в том, что я, глядя в честные предпринимательские глаза, вдруг поверила в то, что спонсорская помощь только предлог для того, чтобы познакомиться со мной.
- Разве не так? – Дарья доверчиво подняла голову.
- Ах, Даша, если бы. Вадим Борисович оставил мне визитку и пригласил через три дня зайти в офис. И вот сегодня я была утром в его офисе. Офис, естественно, со всеми европейскими прибамбасами. Включая и секретаршу. Девочки, я человек ко всему привычный, но такого чуда мне видеть не доводилось. Куда там Эмбер Херд до нее. Ну, вы знаете мой защитный комплекс: я себе быстренько внушаю «раз красивая, значит дура». И, естественно, сразу успокаиваюсь, дыхание приходит в норму, сердцебиение тоже. Настроение поднимается, и я чувствую себя на высоте. И вдруг это чудо мне говорит, дескать, Вадим Борисович извиняется перед вами, но вынужден задержаться на полчаса, и попросил меня развлечь вас, чтобы вы не скучали. Ну-ну, думаю про себя, попробуй. Если я от скуки за это время не помру. От разговоров о шмотках. Краса-девица делает мне кофе, и мы начинаем мило болтать. Заранее увожу ее в те темы, где она не сильна. С моей точки зрения. Пытаюсь показать свое умственное превосходство и невзначай упоминаю об одной московской премьере знаменитого режиссера. В простеньких понятных выражениях. И вдруг девица выдает мне такой профессиональный анализ театральной премьеры, да еще в сравнении с прошлой, что я теряю дар речи…
- Может, она читала статью в газете, которая лежала у нее на коленях, а ты и не заметила? – предположила Дарья.
- Это единственное, что тебя расстроило? – Серафима перевернулась на бок, - так попугай тоже может говорить…
- Тебя тоже, Симочка, больше бы устроило, если бы она оказалась дурой? – по-отечески спросила Анна. – Я тоже так подумала. Но, знаешь, всегда бросается в глаза: говорит ли человек свои мысли, или повторяет чужие. И потом, меня поразил всамделишный мыслительный процесс. Она буквально на моих глазах приходила к очередной мысли. У меня сложилось впечатление, что ей просто поговорить не с кем.
- Ты про Вадима Борисовича? – не удержалась Серафима.
- Память плюс актерские данные, - пожала плечами Ольга.
- Тебе тоже, Олечка, не понравилась эта консолидация ума и красоты? – ехидно поинтересовалась Анна. - Я тоже успокаивала себя тем, что у нее хорошая память. А потом подумала, если у нее по каждой теме имеются такие глубокомысленные размышления, то чем ее ум отличается от моего? С ней можно поговорить на любую тему, как и со мной. Так в чем же разница?
- Ты сделала вывод, что она умная? – спросила Ольга.
- Такой вывод напрашивался сам собой. Так что моя железобетонная аксиома, спасавшая меня годами от уколов по самолюбию: «красивая, значит глупая», дала трещину. Настроение было испорчено до самой встречи с вами, девочки.
- Так что, ты так и не встретилась с Вадимом Борисовичем? – Дарья поднялась, придерживая полотенце.
Анна вздохнула.
- Встретилась. Но с каким настроением! Обсудили, поговорили. Но я поняла, что шансов обрести его взаимность, у меня нет.