Замужество, развод. На деле оказалось, что для того, чтобы избавиться от каждодневного страха, одной смены фамилии мало. Мало учиться в престижном ВУЗе, и не нуждаться в деньгах. Мало иметь много друзей.
Мало, мало, мало! Не решало это проблему, нет, не решало!
«Или он, или я!» Отделаться от жестокой мысли оказалось также сложно, как и придти к ней. Но, возникнув, она преследовала Серафиму везде. Дошло до того, что на концертной программе вместо счета, Серафима диктовала себе «или – он, или – я».
Как выяснилось позже, не нужно было ломать голову. Судьба смилостивилась, и сдала Серафиме флэш-рояль. Был грех, она не устояла против повального увлечения автоматами для игры в покер. Поэтому одна лишь терминология заставляла сердце учащенно биться в преддверии крупного выигрыша.
- Я хочу, чтобы танцевала она! – Местный авторитет - Граф - ткнул в Серафиму указующим перстом. - Все остальные свободны!
Начало двухтысячных. Еще не прошло время шальных денег и молодых людей, в одночасье становившихся бандитами. Потом, тоже в одночасье – богатыми бандитами. И дальше, естественно, в одночасье, чтобы не нарушать традиции, – мертвыми бандитами.
Но сия технология крутого оборота в природе, нимало не интересовала Серафиму. В тот момент ее интересовал непосредственно Граф – невысокий поджарый крепыш, отмечавший в ресторане день рождения. К его услугам были проститутки всех мастей. Но выбор пал на танцевальный коллектив. Вернее, на Серафиму.
Танцевать, так танцевать, почему бы и нет? Только дело не ограничилось танцами.
- Ты пойдешь со мной в номер! - отступая от традиционного «а поедемте в номера!», безапелляционно заявил Граф. Пьяный начальственный взор скользил по Серафиме, придирчиво оглядывая с ног до головы.
И напрасно директор танцевального коллектива, свой же брат студент, пытался вежливо – очень вежливо! - втолковать нетрезвому мужчине, что девушка не относится к разряду оплачиваемых девиц. Это только заводило клиента.
- Ерунда, - отмахнулся тот и подошел вплотную к Серафиме. – Сколько?
Она улыбалась, глядя на него сверху вниз. Как была в сценическом костюме: в ботфортах на высоких каблуках, кожаных шортах и бюстгальтере. Серафима молчала, отмечая про себя, что не так уж пьян этот Граф, как пытается представить. Она водила хлыстом (тоже часть сценического образа) слева направо и с интересом посматривала на него. Страх? В том месте, где он предполагался, все оказалось занято. И к авторитету никакого отношения не имело.
- Я сказал: сколько? – напористо повторил Граф, поднимая голову, чтобы заглянуть ей в глаза.
Она лишь переложила хлыст в другую руку и легко покачала головой. Отрицательно.
Охранник пробовал вмешаться, но был отослан барским движением руки так далеко, откуда не сразу возвращаются.
У стола, основательно опустошенного состоявшимся застольем, они остались вдвоем. Соратники Графа заблаговременно покинули место предстоявшей мини-разборки. Предполагалось, что мужчина, шутя, справится с зарвавшейся девчонкой.
Набычившись, Граф ел ее глазами, придвигаясь все ближе.
- Тысяча баксов?
Серафима улыбнулась и покачала головой. Надо было развернуться и уйти в гримерку. Но девушка сильно сомневалась в том, что вошедший в раж Граф, даст ей спокойно одеться и уйти.
- Две тысячи? Пять?
Она перестала улыбаться, но по-прежнему качала головой.
- Да я за эту цену…
На ее лице весьма убедительно отразилась мысль «и ради бога!»
- Десять тысяч? – выдохнул Граф и полез в карман пиджака. Он достал пачку несвежих долларов, туго перетянутых резинкой. – Здесь десять тысяч. Настоящие, не сомневайся.
Она бегло скользнула взглядом по пачке со старыми банкнотами, по всему видно, не раз бывшими в употреблении, и замерла. А если?…
- Они настоящие, - еще раз повторил Граф и вперил в нее тяжелый взгляд. – За одну ночь. Ну?
- Хорошо, - твердо сказала она, - пошли в номер.
- Бери деньги, а то передумаю, - жестко заговорил Граф, уже раздевая ее глазами.
Серафима, мельком перелистав пачку купюр, заткнула деньги за пояс и развернулась в сторону лестницы, ведущей в номера. Тяжелое дыхание за спиной, ясно указывало на то, что кандидат в любовники на одну ночь не отставал ни на шаг.