- Второй этаж. Номер двести семнадцать, - тихо подсказал он, и Серафима повернула по коридору направо. Третья дверь от поворота.
В номере ее ждал обычный стандартный набор: широкая кровать, стол, два кресла.
- Раздевайся, - Граф рывком снял пиджак, - уже месяц хожу в ваш говенный ресторан. Знаешь, - внезапно признался он, на ходу расстегивая черную рубашку, - я ведь, в натуре, смог бы дойти до пятнадцати тысяч. Ты рано меня остановила. Раздевайся.
Она набрала полную грудь воздуха и с шумом выдохнула.
- Водка? - сочувственно предложил он.
Серафима кивнула. Она не успела проследить за его действиями, Граф выудил откуда-то бутылку водки, плеснул в граненый стакан и протянул ей.
- Пей.
Она залпом выпила полстакана водки. Спазм, как резкий удар под дых, заставил ее зажмуриться и затаить дыхание.
- Еще? - спросил он, но она лишь выдохнула в ответ, удерживая подступающую тошноту. – Еще будешь?
- Нет.
Серафима облизнула пересохшие губы. Нервно сжав хлыст, она отошла к окну и села на широкий подоконник. За окном темное небо оживляли огни. Светила полная луна, придававшая нереальный аспект развивающимся событиям.
- Раздевайся, - уже требовательно произнес Граф, и вслед за рубашкой на спинке кресла оказались и брюки.
- Как тебя зовут? - вдруг неожиданно для себя спросила Серафима.
- Коля, - опешил тот.
- Слушай, Коля, у меня к тебе деловое предложение. Я пересплю с тобой бесплатно, а ты окажешь мне услугу. Оплата – вот эти десять тысяч долларов, - Серафима вынула из-за пояса деньги и положила перед собой на подоконник. – Согласен?
- Стоп. - Граф поднял руку. - Что ты говоришь?
- Я говорю, - Серафима чеканила каждое слово. Но не для того, или не совсем для того, чтобы он окончательно понял, что она имела в виду – просто на голодный желудок полстакана водки подействовали не с лучшей стороны. – Мне. Нужно. Наказать. Одного. Человека. Оплата - десять тысяч долларов.
Граф сложил руки на груди, склонил голову набок и несколько минут пристально разглядывал ее. Видимо, пытался решить для себя сложный вопрос: не шутит ли она? Или прозаичней: стоит ли так рано отказываться от заработанных «потом и кровью» денег? Он стоял в черных носках, в белых трусах посреди комнаты, массивный крест блестел на волосатой груди. Потом он развернулся, вынул из кармана пиджака сигареты и зажигалку.
- Куришь?
- Нет, - также четко ответила она.
- Молодец, - он вынул сигарету и прикурил. – Рассказывай.
- Мне нужно наказать бывшего мужа…
- Плохо себя вел?
- Бил. Я не смогу больше иметь детей. Я хочу его наказать. Он живет в собственном доме, под Псковом. Даже зимой. Адрес я дам. Приметы, номер машины. Место работы. Фотографий у меня нет.
- Найдем и так, - махнул рукой Граф. И Серафима поняла, что у нее получилось. – Чего ты хочешь?
- Наказать.
- То есть? – он вопросительно посмотрел на нее.
Жалость – непрошеная гостья, нарушающая планы и диктующая свои условия. Та самая жалость, которую невозможно прогнать, настигла Серафиму. В самое неподходящее время. «Убить! Убить!» - задыхаясь, кричала измученная душа, а проклятые губы никак не хотели складываться в трубочку «у-у-у»…
Устало опустив голову, Серафима обреченно поняла, что у нее не получится.
- Только наказать.
- Только?
Тяжело вздохнув, она утвердительно кивнула головой.
- На месяц, два? – уточнил он, имея в виду больничную койку.
- Примерно, - согласилась она, не глядя ему в глаза.
- Может, передумаешь? Сумма большая. Можно наказать навсегда.
Она отвернулась и посмотрела в окно, чтобы не поддаться на провокацию. Простое слово «да», казалось ей равносильным длинной фразе на каком-нибудь китайском языке. Как ни заставляй себя, все равно не произнесешь.
- Понятно. Расплачиваться когда будешь? – он стряхнул пепел в пепельницу. – Когда будет дело сделано?
- Половина – сейчас, - в голове шумело.