В камине еще тлели угли, бордовые с черными прожилками. Чувственная цветовая гамма, от обжигающе красного до ярко желтого, жила своей собственной жизнью. Остатки былой роскоши пульсировали. От этой, постоянно меняющейся игры невозможно было отвести взгляд.
Серафима некоторое время стояла, не в силах оторвать взгляд от яркого переплетения черных и красных пятен, пока не почувствовала, как в колени упирается кресло.
- Давай посидим у камина, - Максим придвинул еще одно кресло, и подбросил в камин березовое полено.
Серафима села в кресло и замерла, заворожено глядя в камин. Первое время там ничего не происходило. Кусок дерева казался чужеродным в устоявшемся мирке. Тлеющие угли не спешили принимать в свои объятья нового кандидата. Но не прошло и нескольких минут, как сухое полено вспыхнуло, охваченное ослепительным желтым пламенем.
- Еще бокал? – не дожидаясь ответа, Максим протянул ей бокал с шампанским. – Ты не смогла бы отпроситься с работы на неделю?
- Зачем? – спросила она, не отрывая глаз от яркого пламени.
- Я хотел бы пригласить тебя на дачу. У меня большой загородный дом, там зимнее отопление…
- Ненавижу загородные дома, - прошипела она.
- Сима, - встрепенулся Максим, - такие сильные чувства надо испытывать по назначению. Могу я поинтересоваться, чем вызвана такая антипатия?
- Поинтересоваться можешь.
Серафима отвлеклась, наконец, от завораживающего зрелища и посмотрела на Максима. Тот подался вперед. Ворот халата разошелся, обнажая грудь. Бросалось в глаза то, что хозяин, по всей видимости, прилагал определенные усилия, чтобы сохранить ее в такой форме. Заставив себя оторваться от разглядывания мужского торса, Серафима все внимание сосредоточила на бокале с шампанским. Уже пустом.
- Так что же, Сима? Я интересуюсь.
- И не отстанешь подобру-поздорову?
- Только под страхом преждевременной смерти.
Серафима вздохнула.
- Я очень испугалась как-то, ночуя в таком доме, - почти не солгала она.
- Расскажи. Вместе решим, как тебе помочь.
- Хорошо. Меня оставили на ночь одну в пустом загородном доме, - на ходу сочиняла она. – В большом загородном доме. На целую ночь. Там никого не было. Кроме кота. Я специально, чтобы ночью не просыпаться от посторонних звуков, выгнала кота на улицу, плотно закрыла все подходящие для ночного вторжения места. И легла спать. Я не знаю, как эта сволочь умудрилась открыть плотно закрытую форточку, да еще с той стороны! Но я проснулась оттого, что по кухне кто-то ходит. Я точно знала, что в доме никого нет. Причем, судя по звукам, эти непонятные тяжелые хлопки не могли принадлежать человеку! Тем более, каким-нибудь мышам. Я промучилась до утра. Если бы ты знал, как мне было страшно! Я не смогла даже заставить себя подняться и открыть дверь на кухню. Тем более что тогда в ходу были всякие истории о полтергейстах. Вот в ту ночь я и испытала самый настоящий страх. Тебе знакомо это слово? – она сделала паузу, но он молчал. - Я спрашиваю, ты знаешь, что такое страх?
Максим кивнул головой.
- Вот в ту ночь я его и испытала.
- Так как же ты узнала, что это был кот? Вдруг все прозаичней, и это на самом деле был полтергейст? – серьезно спросил он.
- Хватит шутить, Максим. Мне тогда было не до шуток. Когда наступило утро, я поднялась с кровати, мокрая от страха, и при свете солнца открыла дверь на кухню. И увидела толстого рыжего кота и распахнутую форточку.
Максим молчал, Серафима тоже. Ей казалось, что по эмоциональному накалу, выдцманный рассказ вполне способен соперничать с тем, что должен был прозвучать на самом деле.
- Не думаю, Серафима, что все так серьезно, - нерешительно начал он. – Но тебе не о чем беспокоиться. Я буду рядом с тобой. Все время. К тому же, у меня в доме нет толстых рыжих котов.
- Хватит, Максим. Я не хочу об этом говорить.
- Хорошо.
- Я хочу спать.
- Без проблем. Ты сама найдешь дорогу?
- Постараюсь.
Серафима поднялась с кресла, и скороговоркой пожелав хозяину «спокойной ночи», оставила того в гордом одиночестве.
Решительно закрыв за собой дверь в спальне, Серафима вдруг ясно осознала, что спать в одиночестве сегодня не будет. Физиология чистой воды? Или эмоциональный срыв, что принес ни к чему не обязывающий рассказ. Вернее, то, что за ним стояло. Хотелось верить, что «или». Так или иначе, но в темной комнате царил давно забытый страх.