Интересно, думала Серафима, не отрывая горячего лба от холодной двери, это прошлое когда-нибудь сдохнет, или вечно будет накладывать свою тень на настоящее? Того, кто заставил ее переболеть страшной болезнью, давно сожрали черви, и все, что от него осталось: пожелтевшая от времени фотография на скромной мраморной плите. И несмотря ни на что, стоит неосторожно потревожить воспоминания, и страх тут как тут.
До нее донеслись звуки работающего телевизора, и она открыла глаза. А может, все проще и нет никакого страха, а есть элементарное чувство: она хочет быть с Максимом и чтобы найти оправдание в собственных глазах придумывает какие-то забытые страхи?
Что ж. Опытный охотник победил, пусть радуется.
Но, в конце концов, права народная мудрость и Максиму предстоит убедиться на собственном примере: постель – еще не повод для знакомства.
Прижимаясь горячим лбом к двери, Серафима несколько минут вслушивалась в далекие звуки: старая комедия Гайдая. «Комсомолка, активистка, наконец, просто… девушка». Потом рывком сняла с себя халат. Оставшись в короткой белой майке и трусах, она решительно распахнула дверь и пошла по коридору назад, в гостиную.
Застыв на пороге, она с удовольствием читала немой монолог на лице хозяина. Тут промелькнули и смятение, и надежда, и боязнь в нее поверить. И еще…
К своей досаде, Серафима определила это чувство как удовлетворение.
- Сима. Что-то случилось? - глухо спросил он.
- Случилось, - легко согласилась она и подошла ближе.
Он вскочил, и она уткнулась лицом в распахнутый ворот халата. Максим так громко вздохнул и так крепко прижал ее к себе, что на миг у нее перехватило дыхание. Он не пытался ее поцеловать, только зарылся лицом в волосы, и все вдыхал и вдыхал запах, не разжимая цепких объятий. В то время как руки, скользя по голой спине, уже забирались под майку.
Она высвободилась, и, обхватив руками его шею, прижала к себе. Горячая щека к горячей щеке.
- Пойдем в спальню, - с трудом переводя дыхание, она позволила ему снять с себя майку.
Она хотела развернуться, но он остановил ее, на ходу подхватив на руки.
- Не пущу, - внятно сказал он, - а то по дороге передумаешь…
- Еще неизвестно, кто кого не пустит…
После того, как Максим аккуратно уложил ее на кровать, она вывернулась, как кошка, и опрокинула его навзничь.
- Теперь ты понял, где должно быть твое место, мужчина? - оседлав его сверху, Серафима наклонилась к его губам.
- Теперь понял, - пробормотал он, прижимая ее к себе, - теперь понял.
Глава 5
«Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана. Буду резать, буду бить, все равно тебе водить… Что я делаю? Считаюсь сама с собой. Жребий я уже бросала. В восьми случаях из десяти, выпадает «да». Я загадала: доводить мне дело с Максом до конца или нет. Получается – да.
Я не знаю, что со мной происходит, какая-то головоломка. Головная ломка. С одной стороны я не хочу причинять зла. Ни ему, ни ей. Я устала.
Слышишь, Витя? Случилось то, о чем ты мечтал. Слишком много событий происходит в моей собственной жизни. Но с другой стороны, я видеть не могу, как они счастливы! Если это не любовь, то, что же? Зависть снедает меня. Не бывает зависти - ни в плохом смысле слова, ни в хорошем. Так говорят лишь те, кто хочет получить оправдание в глазах окружающих. «Я завидую тебе, в хорошем смысле слова». А на самом деле я белая и пушистая. Чепуха! Зависть, или она присутствует, или нет!
В такие моменты мне хочется только одного: придушить их обоих!
Знаю, пишу сумбурно, прости меня. Кто ясно мыслит, ясно излагается. А я вот и мыслю так, как излагаюсь. Из всех мыслей осталась злость, когда я вижу их. И усталость, когда их нет. Усталость, и, пожалуй, какая-то бессмысленность. Как будто у моей жизни был смысл, и я его лишилась.
Даже не говори, я не хочу слушать! Знаю, что ты собираешься мне посоветовать: не видеть их никогда. Прекрасный совет! Я больше года жила его жизнью, таскалась за ним повсюду и вдруг. Единственное, за что я себя уважала, так это за желание все и всегда доводить до конца.