Удрученное состояние духа закончилось в ванне, заполненной остывшей грязной водой. Вскрытые вены не кровоточили. Позже Заноза узнала, что резать надо было не поперек, а вдоль. А тогда…
Тогда она проснулась, дрожа от холода, в ржавой от крови воде, с трудом осознавая, что находится еще на этом свете. Сил хватило ровно на то, чтобы выбраться из ванны на коврик и потерять сознание.
Как ни покажется странным, но вывел ее из состояния полной отрешенности от мирской суеты именно Максим. Они столкнулись в универсаме. Пожалуй, «столкнулись» сильно сказано. Заноза узнала его сразу, на ее взгляд он мало изменился. По-прежнему импозантный, уверенный в себе, Максим шел по магазину вместе с женой, как потом узнала Заноза, и сыном. Максим скользнул по ней взглядом и не узнал. Трудно было узнать в унылой, бесцветной тридцатичетырехлетней женщине прежнюю, наивную и долговязую девочку…
Девочку? Она оговорилась - дурочку.
Сказать, что встреча поразила ее, значило ничего не сказать. Как громом пораженная, открыв в немом крике рот, она застыла между стеллажами с посудой. Стояла и смотрела вслед человеку, который разрушил ее жизнь. Он – красивый, счастливый, улыбающийся. Судя по всему, судьба баловала его. А она? Одинокая, разбитая и раздавленная, потерявшая смысл в жизни. И, что хуже всего, ни единого просвета не маячило впереди.
Где справедливость? Если бог забыл о том, что Максима нужно наказать, это сделает она!
Тот день стал для Занозы днем второго рождения. Ненависть придала силы и поставила новые цели. Живое воплощение богини возмездия, Заноза научилась жить местью и ради мести. Потому что в мире, где спокойно существует человек, который лишил ее возможности быть счастливой, Занозе делать нечего. Выбор встал со всей очевидностью: или уходить из такого мира или постараться по мере возможности его исправить.
Заноза выбрала последнее.
Первое, что она сделала в новой реальности: пластическую операцию. Обошлось дороговато, однако игра стоила свеч. Лицо неуловимо, но изменилось. Во всяком случае, знакомые - немногочисленные, надо сказать - перестали ее узнавать.
Потом начались будни, в которых нет ничего интересного. Сначала Заноза боялась открыто следить за Максимом. Боялась настолько, что стоило ему оглянуться, как она в испуге бросалась бежать. Потом пришло неутешительное прозрение: Максим попросту не замечал ее присутствия.
Как она могла так ошибиться? Исходя из собственного мироощущения, она полагала, что семья – это самое главное. Максим, как оказалось, так не считал.
Вот и приходилось начинать все сначала. Правда, уже без того энтузиазма, который возник вначале. Скорее по инерции.
Что, интересно, ждет ее потом?
Рано или поздно придется жить своей собственной жизнью. Поначалу сложновато, но привычка – дело наживное. Андрей поддержит ее первое время, если захочет. Странное чувство Заноза испытывала каждый раз, общаясь с этим человеком. С одной стороны, без него ей было плохо. А с другой стороны, с ним – тоже нелегко. Немногословный, порой жесткий, он с легкостью решал все бытовые вопросы. Вот уж у кого руки росли из того места, откуда положено.
Но бывали минуты, когда наступало вдруг.
Вдруг у него стекленел взгляд. Андрей долго сидел, уставившись в одну точку. Посидит так минут пять, десять. Посиделки, как правило, заканчивались неожиданной страстностью. В такие минуты она бывала по-настоящему счастлива. Да что там греха таить? Ради таких мгновений она и жила. Даже в молодости, с Максимом ей не доводилось испытывать таких ощущений. Не говоря уже о семейной жизни. Сколько б ни продлились их отношения, Заноза будет благодарить бога за каждое мгновение.
Нет! Врала она себе, бессовестно врала! Если Андрей ее оставит, трудно будет существовать дальше со своей переломанной судьбой. Вот тогда уж точно придется зазывать к себе Витеньку. Он не откажет, но так ли уж необходимо ей его согласие?
Красная старенькая «Мазда» сиротливо стояла у обочины поселковой дороги, завалившись на правый бок. Царапина у капота, незаметная поначалу, с каждой весной отчего-то проявлялась все сильнее. Но привести машину в чувство, значило покрасить ее, а при такой старости уж лучше было ее просто продать. Или отдать. С доплатой, чтобы забрали, наконец.
Заноза остановилась возле машины, и чтобы отвлечься от грустных размышлений, посмотрела по сторонам. Скоро лето. Слава богу, скоро лето. Долгой зимой кажется, что лето не придет никогда, но стоит подуть теплым ветрам, как душа раскрывается навстречу долгожданному свету. Она дожила, и в том немалая заслуга Витеньки. Если быть честной до конца. А благодарить Заноза умела.