Раскачивающийся на цепочке образок гипнотизировал Серафиму. До нее с опозданием дошло, что сознание напрочь отказывается идентифицировать находку с тем, далеким и пугающим воспоминанием. А тело…
А вот тело в отсутствии успокаивающих мыслей трудилось вовсю. Голова закружилась, в глазах потемнело. Серафима закрыла глаза и прижалась спиной к стене. Ноги не держали.
Наконец, первая разумная мысль пробилась сквозь плотный занавес страха с утешением «скоро все выяснится, и мы еще посмеемся над детскими страхами». Но разум не смог совладать со страхом, за долгие годы устоявшимся и знакомым до мелочей. С тех самых времен. Сердце не вникало в сложный поединок между разумом и телом, оно продолжало наращивать бешеный темп.
- Глупости, - вслух сказала она, и звук собственного голоса напугал ее. Но она назло себе повторила еще несколько раз, - глупости, глупости…
Тяжелый образок ловил свет камина, и у Серафимы от ярких бликов зарябило в глазах. Она машинально сжала цепочку в кулаке, и резкая боль на секунду вернула ей мужество.
Решив, что без помощи ей не справиться, Серафима постаралась собраться с силами. Хотя бы для того, чтобы крик «Максим!» не получился таким душераздирающим. Или получился бы вообще.
- Нашла? – услышала она негромкий голос и обернулась.
Он ничуть не изменился. Вернее, за те годы, что они не виделись, он изменился не слишком. Только взгляд темных глаз стал еще безжалостней, да на висках стала заметна седина.
- Узнала? - как ни в чем не бывало, поинтересовался он. И осталось непонятным, что конкретно он имел в виду, то ли золотой образок, то ли себя самого. – А я думал, не узнаешь. Столько лет прошло. Пойдем в гостиную. Давно не виделись. Поговорим.
Он подошел к ее безжизненному телу, обнял за плечи и увлек за собой. Почувствовав на своих плечах его тяжелую руку, Серафима едва не потеряла сознание от ужаса.
- Осторожнее. Держись за стену, а то упадешь, - ласково посоветовал он.
Видимо расстояние от столовой до гостиной Серафима преодолела, как в тумане. Потому что не заметила, как оказалась в кресле.
- Пришла в себя? Ну, здравствуй, вредная девчонка.
- Игорь… - выдавила она из себя, но слово больше напоминало стон.
- Жив, как видишь, - Игорь развел руками. – Сразу предупреждаю: не суетись, Максим тебе не поможет. Он в глубоком нокауте. Да и заперт, к тому же. Здравствуй, говорю. Что не вежливая такая? Некому было учить? Головой хоть кивни.
Серафима медленно кивнула головой. Вот оказывается как. А она-то уже считала себя смелой женщиной, которая вполне может себе позволить разговаривать с мужчинами на равных. Постой, с чего это она сделала такой вывод? Помнится, в том загородном доме она рассуждала по-другому.
Девушка посмотрела на человека, сидящего напротив. А были ли эти десять лет? Может, их и не было, и она просто все придумала? А есть только субботний вечер, в который она так и не решилась бежать. Утром приехал Игорь…
Бред. Беспомощно оглядевшись по сторонам, она искала доказательства, способные убедить ее в том, что все происходит на самом деле. Прилагая усилия к тому, чтобы вспомнить, как выглядел тот, десятилетней давности дом, Серафима растерялась. Долгое время она только и делала, что пыталась забыть все, имеющее отношение к прошлому, поэтому сейчас просто не могла вспомнить: отличается ли этот дом от того. Ведь определенно должны быть различия…
Разве там висела такая картина на стене? А книжные полки, разве там было столько книг?..
Где – там? А где – здесь?
Оцепенение не проходило. Странное состояние замкнулось в водовороте незначительных мыслей, из которых ни одна не подсказывала выхода из создавшегося положения. Или, хотя бы, как вести себя в данной ситуации. Но даже бестолковые размышления прерывалась одной пуленепробиваемой мыслью, истинность которой не вызывала сомнений.
«Он не может быть жив. Он должен быть мертв».
Игорь никак не может сейчас сидеть в одной комнате с ней. Серафима сама видела его могилу с мраморным надгробьем, на поселковом кладбище. Тогда, кто сидит напротив?
Серафима позволила себе оторвать взгляд от окружающей обстановки и перевести его на мужчину, вальяжно расположившегося в кресле.