Я до позднего вечера не мог прийти к определенному и однозначному выводу о причине такого резкого изменения настроения моего друга. Остановился на том, что уже пару раз слышал в его прежних высказываниях. "Коршун" неоднократно сетовал, что большинство его бывших милицейских коллег "на гражданке" стали предпринимателями и бизнесменами. Отказались, или забыли, все свои былые принципы и жизненные идеалы. Ради выгоды и наживы готовы идти на предательство и преступления. В мягкой и полушутливой форме, намекал, что моя бизнесовая и общественная работа мешает мне должным образом сосредоточиться на основном деле - раскрытии убийства Вовки. Наверное, осмотр моего нового жилья, так сильно подействовал на Сергея, что и меня он заподозрил в "перерождении" и отходе от прежних жизненных принципов. Мне стало досадно, что мой друг пришел к таким выводам. Ближе к ночи, когда Сергей, по моим расчетам, должен был уже добраться до Харькова, позвонил ему на мобильный. "Коршун" не ответил. Через несколько минут прислал короткое СМС сообщение, что добрался нормально, перезвонит утром. Долго не мог заснуть. В поисках успокоения, долго перебирал в памяти основные эпизоды нашей многолетней дружбы с "Коршуном". Пришел к выводу, что не в его характере расстраиваться и комплексовать по поводу разницы в уровне нашего материального благосостояния. Значит, что-то другое! Вспомнив его необычную реакцию при просмотре моих севастопольских фотографий, мысленно перенесся в Крым.
Стояла жаркая июльская погода. Затянувшимися переговорами и другими текущими делами, можно было заниматься только в короткие утренние и вечерние часы. Все остальное время пропадал на пляже. Мой севастопольский товарищ, у которого я остановился, вместе со своими компаньонами, арендовали часть пляжа на живописном берегу мыса Фиолент. Предоставляли отдыхающим лежаки и шезлонги, инвентарь для плавания и зонты от палящего солнца. Но основную долю прибыли давало расположенное прямо на берегу моря, летнее кафе. Там я и коротал самое жаркое обеденное время. Мой товарищ познакомил меня с одним из своих компаньонов - тридцатипятилетним Юрием. Мне он сразу же показался неординарным человеком и интересным собеседником. Особенно, когда на второй день нашего знакомства, приехал в кафе с пятилитровым бочонком дорогого армянского коньяка. Изящная дубовая емкость вдохновляла и радовала глаз не только своим объемом и внутренним содержанием, но и оригинальным внешним дизайном. Поставленная вертикально в центре стола, заставленного тарелками с шашлыком и овощами, она стала его эпицентром и истинным украшением. Над нижним обручем, в стенку бочонка был вкручен изящный позолоченный краник. Достаточно было повернуть его рычажок в сторону - стаканчик медленно и торжественно заполнялся божественным ароматным напитком. Накануне мы немного пообщались и я уже знал, что Юрий ранее был трижды судим. Но это было давно, в далекой юности. Парень занимался каратэ и другими видами восточных единоборств. Первая, условная судимость, была за банальную драку, в которой начинающий спортсмен сломал нос такому же хулиганистому подростку. Вторая, уже с реальным сроком лишения свободы, как он выразился, была за рыцарское поведение - защитил честь и достоинство своей любимой девушки от грубых и похотливых домогательств наглой и пьяной компании приехавших на отдых "Питерских уродов". В результате этого рыцарского поступка, количество потерпевших и тяжесть причиненных им телесных повреждений, была уже намного больше, чем в предыдущем случае. О подробностях третьей судимости, мы тогда поговорить не успели. Накануне, в день нашего знакомства, он был одет в шорты и рубашку. На следующий день, сидел за столом, как и я, в одних лишь плавках. Первые минуты, пока Юрий общался на производствено-бизнесовые темы со своим компаньоном - моим севастопольским товарищем, я всецело был поглощен, не бочонком коньяка в центре стола, а изучением его колоритной внешности. Вся его мощная грудь, мускулистые плечи и предплечья, были украшены татуировками. Причем, это были не примитивные зоновские наколки, типа "Не забуду мать родную", или "Смерть ментам!". Уголовно-криминальная и зоновская символика была представлена несколькими небольшими татуировками. Но они растворялись и поглощались более красочными и яркими. многоцветными картинами с христианско-библейскими сюжетами и символами юго-восточной азиатской мифологии. Я разглядел среди них красивый православный храм . По количеству крестов и куполов на нем, опираясь на свои милицейские знания и опыт, сообразил, что последняя его судимость потянула на целых двенадцать лет лишения свободы. А общее впечатление от созерцания этой своеобразной картинной галереи, подсказывало, что ее обладатель прошел в своей еще довольно молодой жизни несколько последовательных этапов интеллектуального и духовного развития, которые не только испытал, но и красочно отобразил на своей собственной шкуре. Венцом всей этой инсталляции, был большой золотой крест-распятие, свисавший с мощной шеи на массивной витой золотой цепи. Мой нескрываемый интерес ко всему увиденному, не ускользнул от внимания Юрия. Оставшись вдвоем, после дегустации коньяка и шашлыка, он сам подтвердил это : "Я вижу, что и ты - во Христе. Это немного отличается от того, что я слышал о тебе раньше. Но этого достаточно, чтобы быть с тобой откровенным. Ты сможешь понять меня правильно!" Я перехватил его взгляд и понял, что он рассматривает мой нательный крест. Совсем недавно, сам не зная почему, на пятом десятке лет, я снова надел на себя крест с распятием. Я был крещен родителями сразу же после рождения. Но тот, первый церковный крестик, носил недолго. Сколько я себя помнил, в школе, институте, на службе - всегда был убежденным атеистом. Когда, уже после пяти лет пенсионно - гражданской жизни, мне вдруг захотелось снова надеть его, мать призналась, что он не сохранился. Новый, золотой крест с распятием, на красивом кожаном шнурке с золотыми вставками, был приобретен не в церковной лавке, а в обычном ювелирном магазине. Нигде я его не освящал, никому специально не показывал. В церкви и храмы продолжал заходить в качестве любознательного туриста, тайно сочувствую