После того, как я отвез и познакомил его с отцом Сергием, у него упал с сердца тяжелый груз переживаний, связанных с потерей меньшего брата. Батюшка сумел подобрать ключик к этому самому сердцу и нужные слова, проникшие в его душу. Много и откровенно с ним беседовал, долго и кропотливо готовил его к главному. "Еж" продолжал страдать и мучиться от подозрений, что смерть Вовки была совсем не такой, как объясняли ему все милицейские чины, и , соглашаясь с ними, подтверждали мы с "Коршуном". Эти подозрения постепенно перерастали в недоверие и разочарование в крепости и искренности нашей дружбы. Он начал злиться, упрекать нас в в бездействии и нежелании найти виновных и отомстить за брата. Дойдя до предела, сам попросил совета и помощи у батюшки. Тот слегка успокоил добрыми словами и предложил, в следующий раз, приехать к нему вместе с "Коршуном". То, что произошло потом, уже морально и духовно подготовленный "Еж" , осознал и воспринял, как истину и реальность, с трудом, через определенное время. "Коршун", вообще, поначалу отказывался верить происходящему и подчинился только благодаря настойчивым уговорам отца Сергия и просьбам, а порой и ультимативным требованиям, "Ежа". Сначала, отец Сергий, взял с них обещание любыми путями и способами отодвинуть меня от расследования, ни при каких условиях не передавать мне новую информацию, и не выполнять никаких моих поручений. За это пообещал им свою помощь в этом деле. И у "Ежа" и у "Коршуна" к этому времени накопилось ко мне достаточно много претензий, связанных с организацией должного взаимодействия с милицейским и прокурорским руководством. Даже опытный, но давно уволенный из милиции "Коршун", не говоря уже об абсолютно "гражданском" Сергее Кондратенко, плохо представляя себе степень деградации современной украинской правоохранительной системы, сделал неправильные выводы и засомневался в моей честности и порядочности. А после того, как побывал у меня в гостях в Запорожье, и увидел фотографию совместного с Полевичем застолья в Севастополе, эти сомнения переросли в обоснованные подозрения. Именно поэтому, кратко посовещавшись, приняли условия отца Сергия. Но то что они услышали от него через несколько минут, заставило их не только краснеть от стыда, но и бледнеть от страха и переживаний за мою дальнейшую судьбу. Они уже оба знали о способностях батюшки к ясновидению. Несколько раз "Еж" упрашивал рассказать ему все, даже самое страшное и неприятное, о гибели Вовки. В этот раз он больше не стал отказываться. После очередной такой просьбы, уже со стороны двух Сергеев, долго и напряженно размышлял и, наконец, согласился. Оба позже, делясь впечатлениями об этой встрече, соглашались с выводами друг друга, о том, что отец Сергий в тот момент, решился переступить какую-то невидимую, но важную и опасную для него запретную черту. Сначала он озвучил некоторые детали событий и обстоятельств, непосредственно предшествовавших гибели Вовки. Об этих деталях никто из нас не знал, нигде и ни с кем о них разговор не вели. Потом сказал, что к его смерти напрямую причастны люди в погонах, сотрудники железнодорожной милиции на киевском вокзале. Позже назвал имя и фамилию основного убийцы - Полевич Сергей. Нужно было видеть реакцию "Коршуна" на эти последние слова батюшки! Потеряв самообладание, забыв где находится, он вскочил со своего места, схватившись за голову стал метаться по тесной каморке, сталкивая со стола и полок книги и другую церковную утварь. Не контролируя себя, несколько раз в сердцах, вслух выругался матом. Остановился и замолк лишь тогда, когда услышал продолжение откровений отца Сергия. В этот момент своего рассказа "Еж" неожиданно замолчал. После долгой паузы, медленно и неуверенно, тщательно подбирая слова, продолжил: "Он сказал, что в конце всей этой истории, тебя ждет мучительная и позорная смерть в тюрьме! На все наши уговоры сообщить нам подробности и научить, как этого избежать, кратко ответил, что это - Божья воля, изменить которую он не в силах. Потом, заметив, что "Коршун" схватился за сердце и стал задыхаться, бросился к нему. Положил обе ладони ему на голову, шепотом начал читать молитву. Когда Сергею стало намного легче, сжалившись и успокаивая, добавил, что совсем маленькая надежда остается. И главное условие для ее реализации - неукоснительное выполнение данных нами в отношении тебя обещаний. Снимая остатки подозрений и сомнений разъяснил, что хотя вы с Полевичем, действительно, давно знакомы, ты ни сном, ни духом не ведаешь о его дьявольской сущности и совершенном им зле. И именно это незнание, пока, спасает от уготованной тебе участи! Нам продолжать расследование разрешил при условии, что мы не пойдем на насилие и убережем при этом собственные души от тяжкого греха, даже пообещал свою "посильную помощь" - за этими словами "Ежа" снова последовала длительная, напряженная пауза. После глубокого вздоха, он продолжил свой рассказ уже с другого места, пропустив подробности довольно длительного отрезка времени.