Николай Иванович стал хлопотать о разрешении отцу вернуться на родину. В 1928 году все нужные документы были выправлены. Старший сын поехал за отцом в Варну и привез Ивана Ильича в Ленинград.
К сожалению, он недолго пожил на родной земле. Даже до Москвы, до любимой Пресни, не доехал. Вернулся Иван Ильич больным и сразу попал в Свердловскую больницу. Ни лечение и заботливый уход, ни дежурства у изголовья больного обоих его сыновей, дочери Александры Ивановны не могли ничего исправить. Он быстро угасал. Перед смертью все повторял жене:
— Прости меня за все! Прости за все!
Пролежав в больнице всего две недели, Иван Ильич скончался от сердечного приступа на 69-м году жизни.
Он похоронен, как и его отец, в Ленинграде, на кладбище Александро-Невской лавры.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ДЕТСТВО И ОТРОЧЕСТВО
Поразительный факт, что у большинства гениальных людей были замечательные матери, что они гораздо больше приобрели от своих матерей, чем от отцов…
Глава 1. Ранние годы
Сергей Вавилов родился в Москве на Большой Пресне в доме Нюниных 24 марта (по старому стилю 12 марта) 1891 года. Когда четырехлетнего Николая впустили в комнату матери, чтобы познакомить с братцем, Александра Михайловна сказала:
— Вот, Николай, у тебя еще брат есть, Сергей. Дружите друг с другом и никогда не ссорьтесь. Кто живет ладно, у тех все складно. Радость одному — в общую суму.
— А горе? — спросил мальчик, знакомый с этим словом по сказкам матери.
— Его на двоих разделите, ан там меньше останется. Горе одному трудно мыкать. Оно одиноких сушит…
Мальчику не было и двух лет, когда родители переехали в Никоновский переулок.
Зато дом в Никоновском мальчик хорошо запомнил. Дети часто видели, как жена первого владельца дома, учителя музыки Дубинина развешивает на веревке белье, переругиваясь с матушкой. У Дубининой было лицо арапки, но дети не удивлялись. Она и в самом деле была урожденная Ганнибал и приходилась родственницей Пушкину.
Во дворе дома в Никоновском выучился Сергей своим первым играм. Обучал, конечно, Николай. Он был старше, все умел и никогда не оставлял надолго брата. Сама того не подозревая, матушка высказала пророческие слова: братья дружили всю жизнь, и началась та дружба с детства.
Правда, характерами братья различались. Сергей был потише, держался за юбку матери. Николай же, страшный разбойник, славился на Пресне как гроза мальчишек. Был он юрок, подвижен, невероятно изобретателен и энергичен, когда чего-нибудь добивался.
Хоть в общем-то Николай учился хорошо, но случалась и «полоса двоек». Однажды ему надоело приносить неприятные отметки домой, наживать неприятности с родителями. И вот он объявил Сергею и сестрам: «Смерть чернилам!» Он научился так искусно переделывать двойки на пятерки, что подделки не замечали не только родители, но и учителя (за исключением, конечно, тех, кто ставил первоначальные отметки и кому Николай навряд ли показывал результаты убийства двоек).
Александра Михайловна так говорила о своих мальчиках:
— Они разные. Николай настойчивый, упрямый, ничего не боится, коли что надо — всех использует. Сергей другой. Больше около меня, меня во всем слушается.
Эти слова — не только о сыновьях. Они характеризуют и мать с ее не совсем одинаковыми чувствами к детям. Если у отца любимицей считалась старшая, Санятка, то Сергей был любимцем матери (и обеих своих сестер и брата). Его да еще младшую дочь она могла называть иногда с ласкательным оттенком: «Сережа», «Лидунька». Имена старших двух всегда звучали в ее устах строже, по-вавиловски: «Николай», «Александра». Имя старшей, пожалуй, даже чаще: «Александра Ивановна». Так называли ее другие дети, причем вполне серьезно, словно подчеркивая ее старшинство. Так называла свою старшую дочь и мать. И дочь не удивлялась. Отзывалась на полные имя-отчество, как на естественное обращение.
Впрочем, если принять во внимание действительный авторитет старшей сестры и ее влияние на всех младших, можно согласиться с тем, что подобное обращение было в самом деле естественным.
Сергей, вероятно, много перенял не только у Николая, но и у серьезной Александры.
Во-первых, замкнутость и умение собираться внутренне.
Во-вторых, любовь к музыке. Окончить филармонию старшей сестре не удалось, она повредила палец. Но дома играла часто, и непременными ее слушателями были отец и Сергей. Отец не только слушал. Он любил петь под аккомпанемент Санятки. У него был приятный бархатный тембр голоса, баритон (унаследованный затем Николаем, у Сергея развился бас), и пел он великолепно. Особенно свою любимую «Бурю во грозу», арию Сусанина из оперы «Жизнь за царя» Глинки. Или «Воздушный корабль» Лермонтова («По синим волнам океана»). Сергей прижимался к роялю, когда играла сестра, глаза его горели. Он научился рано чувствовать и понимать музыку.