Что практически дало науке, людям голубое сияние сверхсветовых электронов, открытое в лаборатории Вавилова?
Много — и только доброе, служащее благим целям.
Любопытно провести одну историческую аналогию, сравнить последствия двух открытий, сделанных приблизительно в одно и то же время.
В 1932 году английский ученый Джемс Чедвик открыл нейтрон — ключ к расщеплению атома. Годом позже Вавилов и Черенков открыли свечение, названное их именами. Добрый десяток лет открытия-ровесники представляли для физиков лишь академический интерес, не более. Но наступили сороковые годы, и пути ровесников разошлись.
Первая крупная практическая «работа» нейтронов привела к уничтожению десятков тысяч человеческих жизней в двух крупнейших городах Японии. В историю людей вошли атомные бомбы.
Вскоре было обращено к практической деятельности и черенковское излучение. В 1947 году советский физик В. Гинзбург показал, как с помощью явления Вавилова — Черенкова можно вырабатывать ультракороткие миллиметровые и субмиллиметровые волны.
Тогда же впервые были предложены получившие сразу широкое распространение важные физические приборы, чувствительные для регистрации отдельных фотонов, — так называемые фотоумножители. С тех пор ученые больше не сидят часами в темноте, если им необходимо провести какие-то оптические опыты. Электронные приборы автоматически ведут подсчет фотонов, замечая и то, чего не мог бы раньше заметить даже самый натренированный глаз.
Выявляется все больше важных областей использования эффекта Вавилова — Черенкова в исследовательских целях, особенно после того, как было установлено, что названный эффект вызывается не только электронами, но и вообще всеми быстродвижущимися электрически заряженными частицами: протонами, мю-мезонами, позитронами и другими. Счетчики Черенкова, работа которых основана на регистрации возникающего свечения Вавилова — Черенкова, позволяют обнаружить не только сам факт присутствия элементарных частиц, но и с высокой точностью вычислять их скорость и устанавливать, что именно за частицы перед исследователем.
Изучение свечения Вавилова — Черенкова привело к открытию неизвестных раньше частиц антивещества — антипротона и антинейтрона.
Черенковские счетчики в наше время применяют при изучении космических лучей, попадающих на поверхность искусственных спутников Земли.
Созданы и действуют черенковские спектрометры, позволяющие с высокой точностью устанавливать энергию гамма-лучей при проведении опытов с различными типами ускорителей.
Глава 5. Талант педагога
Вавилов еще в юные годы окружал себя сверстниками, желавшими узнать о достижениях научной мысли больше, чем то можно было сделать на основе предусмотренного курса. Так, например, было в период студенчества, когда неудовлетворенный новостями литературы, которые удавалось слышать на лебедевском семинаре, Сергей Иванович самолично организовал группу студентов для изучения научной литературы. Он прекрасно руководил созданным таким образом студенческим коллоквиумом и строго следил за активным участием каждого из его членов.
Академик Г. С. Ландсберг, окончивший Московский университет годом раньше Вавилова, оставил ценное свидетельство о своем коллеге.
Г. С. Ландсберг в воспоминаниях о С. И. Вавилове: «Я помню, как поражало нас, его товарищей, еще в студенческое время и в первые годы самостоятельной научной работы широкое знакомство С. И. Вавилова с текущей научной литературой, определявшееся его неисчерпаемым интересом к тому, что делается в физике. Сергей Иванович высоко ценил научные коллоквиумы и был душой их. Еще студентом он организовал такой коллоквиум по новой литературе для ближайших товарищей; он был самым активным докладчиком и участником дискуссий в коллоквиуме Института физики и биофизики, руководимом академиком П. П. Лазаревым; не ограничиваясь этим, он создал свой дополнительный коллоквиум, специально по вопросам оптики».
Неудивительно, что педагогические навыки, приобретенные в юности, и любовь к организации учебных занятий и к их проведению очень пригодились Вавилову — преподавателю и профессору высшей школы.
Педагогической работой в прямом смысле слова Сергей Иванович занимался не очень долго: четырнадцать лет, с 1918 года по 1932-й. Он вел ее в Московском высшем техническом училище, в Московском высшем зоотехническом институте и в Московском государственном университете.