В него съезжаются начинающие и «остепененные» ученые из разных городов. Многочисленные аспиранты, докторанты и сотрудники из других учреждений надолго прикомандировываются сюда для повышения квалификации. Десятки студентов высших учебных заведений, склонившись над столами лабораторий или вглядываясь в показания приборов, проходят в Физическом институте производственную практику или выполняют дипломные задания.
Сергей Иванович с отеческой заботой опекал молодежь, съезжавшуюся в ФИАН. Одним помогал становиться квалифицированными специалистами, самых талантливых «загонял вилами в рай» (как он говорил): усаживал за диссертации.
Продвигая начинающих научных сотрудников, Сергей Иванович не упускал общеинститутских интересов: энергия молодых людей искусно направлялась на расширение тематики института, чтобы выполнять в нем возможно больше важных работ.
В новом институте очень быстро установилась обычная «вавиловская» атмосфера: деловитость, доброжелательность, тактичная требовательность.
В. И. Векслер о рабочей обстановке в ФИАНе: «…Я видел Сергея Ивановича очень часто. Он всегда приходил по утрам в лабораторию и обсуждал со своими ближайшими сотрудниками И. М. Франком, П. А. Черенковым те опыты, в которых было открыто знаменитое теперь явление черенковского излучения… В этих утренних беседах мы, по существу, отчитывались перед Сергеем Ивановичем о проделанной работе; они происходили с каждым из сотрудников лаборатории. В этих беседах, помимо прекрасной памяти и эрудиции Сергея Ивановича в самых различных областях науки, очень отчетливо проявлялась еще одна характерная его особенность — исключительная заинтересованность любым, хотя бы самым малым успехом в работе каждого из нас. Это свойство Сергея Ивановича быть искренне заинтересованным и радоваться успеху в работе, даже очень далекой от его собственных научных интересов, делало личность Сергея Ивановича необычайно притягательной для всех людей, работающих с ним. Например, с равной и искренней заинтересованностью он обсуждал «чисто ядерные» работы нашей лаборатории и в то же время живо интересовался работами, проводимыми в акустической лаборатории молодым сотрудником Сухаревским».
В лабораториях Вавилов обычно появлялся с тяжеленным и объемистым портфелем. Поставив его на пол, начинал беседу…
О легендарном вавиловском портфеле И. М. Франк вспоминал: «Он всегда был наполнен книгами и журналами. С. И. Вавилов брал из библиотеки на вечер всю новую полученную литературу и всегда аккуратно возвращал журналы на следующий день. Частенько приходилось краснеть, когда он говорил: «А вы видели статью такого-то?» При этом называлась статья, которую ты не читал пли пропустил, хотя она зачастую непосредственно касалась твоей работы, но могла быть далека от научных интересов самого С. И. Вавилова. Узнав, что статья не прочитана, он говорил: «А вы почитайте». Иногда он говорил: «А вы разберитесь, вот он утверждает, что…» и так далее. И из этого следовало, что С. И. Вавилов не только познакомился с темой статьи, но даже и запомнил (а память его была удивительна), в чем ее основная суть. Когда он успевал это делать?»
Держался Сергей Иванович со всеми просто и естественно. Приходя на работу, с каждым здоровался за руку, — с профессором, механиком, уборщицей, к каждому обращался по имени и отчеству. С механиком А. М. Роговцевым, которого знал с четырнадцатого года, был на «ты». Доброжелателен был ко всем, независимо от ранга или возраста.
Популярность ФИАНа росла не только среди ученых страны. Постепенно расширялись и международные связи института. Завязалась обильная переписка с крупнейшими физическими учреждениями мира, с виднейшими зарубежными учеными. В ФИАН стали приезжать гости из других стран.
Весною 1935 года директора института имени Лебедева самого посылают в некоторые страны налаживать непосредственные научные контакты. Официальная цель поездки — ознакомление с постановкой научных исследований в области оптики и с организацией работ в оптической промышленности. Вавилову предстояло набираться опыта и как директору ФИАНа, и как научному руководителю ГОИ.
Сергей Иванович посетил многие оптические лаборатории и заводы Парижа, Берлина, Варшавы, Вены, Милана, Рима и Флоренции. Всюду он знакомился с методами организации научной работы. Кое-где одновременно выступал с докладами о достижениях советской оптики, знакомил иностранных коллег с постановкой теоретических и экспериментальных исследований по физике в СССР.