Кто-то схватил ее за плечи, перевернул и начал слабо трясти, но темнота из глаз уходила очень медленно.
— Очнись! Слышишь? Что это было?! Ты жива?
Так, голос Канеширда. Значит, вернулась обратно в чужой мир. И почему оба мира называются «Земля»? Вот как их различать?
— Ох, не тряси, — попросила девушка, с трудом сфокусировав на нем взгляд. — Дай лучше выпить со второго бокала.
— Второго? Ты уверена? Но… Хорошо, пей, — удивился Канн, но подал ей стальной бокал.
— А что тут произошло? — поинтересовалась прибывшая, оглядевшись. Жрецы все кучковались у стен, некоторые с подбитыми глазами, носами и прочим. Плащи некоторых были порваны, а сам амир держал ее искровавленными руками.
— Я тут немного поспорил со жрецами, решил, что они что-то нарочно сделали не то. Но они утверждают, что обряд пробуждения шел по сценарию, если не считать, что ты проснулась раньше времени. И они говорят правду, я чувствую.
— Я тоже думаю, что это не по их воле. И песня вроде соответствовала обряду, но вот что было в этих треклятых бокалах?!
— В первом томатный сок, как прощание с людскими пристрастиями, — взялся объяснять жрец в бардовом плаще после тяжелого взгляда Втопри. — Во втором как переходная стадия, кровь животных. А в третьем человеческая кровь, ведь Вы стали амиркой. И раньше все выбирали по вкусу и бодрости именно третий бокал.
— То-то же меня чуть не вырвало, — буркнула девушка и, повернувшись к Кану, строго сказала: — Никогда, слышишь? Никогда не давай мне человеческую кровь! Я ее по запаху чую. Я не могу так! Зверушек тоже жаль, но раз идет выбор — то я выбираю второй бокал.
— Зверушек не жалей, они все остаются живыми. Хорошо, я учту и всем, кто будет тебя кормить, буду говорить. Только ты никуда больше не исчезай, хорошо?
— Хорошо. А теперь помоги встать, я очень устала и хочу отдохнуть. Мне же выделят нормальную комнату? — спросила она жрецов. Темно-синий вышел вперед, кивнул паре и повел их в основное здание. Остальные тоже пошли в свои комнаты, как-никак уже была глубокая ночь.
На этот раз их с Каном разместили в просторных комнатах. Когда жрец вышел, жених попросил задержаться в гостиной.
— Что ты говорила про песню? Ты поняла, о чем в ней пелось?
— Да, а в чем дело?
— Откуда ты, иномирянка, знаешь древний язык дуитов?
— Кого? Не знаю таких. И песня была на нашем языке, на русском.
— На каком? Мы сейчас говорим на общем языке. А теперь я говорю на вампирском. А вот так говорят наши враги бороти, — ошеломлял амир девушку, но она не могла заметить никаких различий, даже акценты были те же.
— Но я слышу и понимаю все на одном языке, моем родном…
— Тогда повтори за мной. Лес. Лес. Лес.
— Ты три раза сказал «лес». Но как такое возможно? Я не то что не изучала эти языки, но даже и понятия не имела об их существовании!
— Ты сейчас мне это сказала на гномьем, на котором я сказал последнее слово. И что нам делать с тобой, ходячий энциклопедический словарь-переводчик?
— Говорить мне последнее слово на нужном языке, раз ты так утверждаешь. Но это уже слишком. Я не верю.
— Я бы тоже не поверил. Но это так. Ладно, не зацикливайся на этом. Лучше скажи, что с тобой было после того как ты испарилась у всех на глазах?
— Я была в своем мире. Там меня никто не видел кроме моего друга, подруга не успела приехать. Кстати, выпала я домой на высоте и чуть не убилась при падении. Так что лучше бы, если ты научил меня работать этой роскошью за плечами.
— Конечно, тебя обучат. А пока иди, поспи. Завтра поедем в столицу, там мой дом. Только вот утром выберем тебе имя из амирских, потому что своим человеческим именем ты уже не можешь зваться, — сказал Канеширд, поцеловал ее в щечку и ушел в свою комнату. Что ж, и она пошла в свою.
За отдельной дверью она увидела то ли большую ванну, то ли маленький бассейн. Радовало, что там вода уже была налита. Нежась в воде, не заметила, как задремала. Очнулась от острой нехватки воздуха, потому что она соскользнула на дно. Вынырнув, отфыркалась и решила, что пора идти нормально поспать, ведь ее сон за прошлый месяц сном то назвать нельзя. Тем более, столько событий произошло за последние несколько часов.
Утром Оля проснулась от щекотки. Кан, отбежав на безопасное место, утверждал, что иначе она не просыпалась, а им уже пора идти на завтрак. Когда дверь за ним закрылась, девушка осмотрела вещи, которые он привез специально для нее, учтя ее нелюбовь к юбкам. Двое брюк разного покроя, темно-зеленые и черные с белыми вставками. Под цвет две кофты с открытыми спинами. Туфельки, которые показались ей неудобными, поэтому она предпочла свои старые кеды. Да, не по стилю, но зато удобно. Волосы собрала в пучок.