После завтрака, с Канном прошла в комнату, где ее месяц назад обследовали желтые жрецы. Но на этот раз ее посадили среди остальных, а на центральных стульях их уже ждали жрецы в темно-желтом и иссиня-черном плащах. Оказалось, решали степень виновности ответственных жрецов. Отклонений от нормы было слишком много — девушка преобразовалась с перьевыми крыльями, очнулась раньше времени, выбрала не традиционный бокал, да еще и исчезала куда-то во время обряда пробуждения. Видимо, бардового жреца уже все заочно оправдали, ведь после драки сам Втопри не предъявлял к тому никаких претензий. А вот темно-желтый предполагал, что будут отклонения, но все же разрешил проведение преобразования. Иссиня-черный же был ответственным за сам процесс, и жрецы видимо считали, что тот где-то совершил ошибку. Оле стало их жалко, ведь это из-за ее вмешательства в мысли желтого тот дал разрешение, а черный «прооперировал». Значит, нужно как можно тактичнее снять с них обвинение, но и на себя не навести подозрения. Сложно, но можно. Ей дали высказаться последней, и то в качестве потерпевшей.
— Уважаемые жрецы и дорогой мой жених, я не вижу никаких причин не то что на исключение из рядов жрецов этих двух замечательных ваших коллег, но и даже на высказывание им какие-либо претензий. Начну с того, что вы все уже поняли, что я была не совсем стандартным человеком, почему — не известно. Но важно, что для вас работа со мной, во-первых, дала вам новый ценный опыт, во-вторых, возможно, я дам начало так сказать пернатым амирам, а вред это или благо — решать будущим поколениям, но никак не нам. Далее, Жрец, осматривающий меня, четко и ясно сказал всем вам, что я нестандартна, но стою того, чтобы провести преобразование. Если вы сторонники стабильности, однообразия и затухания вашей расы — то он конечно виновен. А если вы за динамичность, разнообразие и развитие расы — то он сделал великое открытие и достоин награды. Так же достоин награды и жрец, который проводил мое непосредственное преобразование. Ведь, не смотря на мою уникальность, я все же очнулась живой и вполне здоровой. То, что я выбрала не тот бокал, я считаю не отклонением, а рывком для дальнейшего развития и улучшения расы, ведь лучше не зависеть от крови одних только людей, ведь они, хоть и живут меньше вашего, но такие же личности как и вы. Вы даже просто обязаны искать пути изменения вашего пристрастия, переданного вам от предков! И последнее. Мое исчезновение на некоторое время во время обряда пробуждения совершенно не связано ни с чем, происходящим в вашем Храме. Почему — не спрашивайте, я не отвечу ни в каком случае. Вот и все, что хотела сказать. Мое почтение и моя благодарность вам за то, что вы смогли разобраться с особенностями моего тела и смогли провести великолепное преобразование, за которое, мне кажется, вас будут благодарить потомки!
После ее речи все неловко замолчали. Обвиняемые жрецы немного взбодрились и смотрели на нее с уважением и благодарностью. Кан же смотрел на свою невесту как на котенка, который оказался вдруг официальным представителем высшей разумной расы. Да, он уже привык к ее странностям, но не был готов к ее вполне обоснованной долгой речи. Оля улыбнулась. Она добилась желаемого: жрецы поменяли свое мнение на противоположное и начали благодарить своих коллег. Но радость была не долгой — следующий вопрос «на повестке дня» был выбора нового имени для девушки. Жрец в чисто-белом плаще принес большую книгу с толстой обложкой, украшенной разноцветными камнями, и отдал ее Втопри, сказав, что паре дается время для определения будущего имени невесты до обеда, после которого проведут последние необходимые дела и отпустят помолвленных на все четыре стороны.
Выбор нового имени грозил стать истерикой, пока Оле не попало на глаза имя «Кирсендэа», за которое она зацепилась. Вроде такое же непонятное, как и остальные, но почему-то прочиталось как родное. На том и решили. После задокументирования новой личности в рядах амиров и прощания со жрецами, пара вышла из храма. На улице их ожидали те же самые мужчины, что провожали их сюда. Оля, то есть уже Кирс обрадовалась знакомым, но те теперь к ней обращались более сдержанно и учтиво, подчеркивая ее новое положение в мире. С сожалением, девушка приняла это, понимая, что она теперь принадлежит другой расе, хотя не понимала до сих пор — как такое возможно.
К ночи они доехали до города, где сопровождающие попрощались и уехали. Девушка с женихом отправились в северный дом Стража Юго-восточного. Хозяина не оказалось на месте, но, не смотря на это, гостям сразу предоставили две великолепные комнаты. Перед сном к ней зашел Кан.