– К сожалению она тебе врала не только о..., – Хранимира не успела договорить потому, что Улада выбежала из кухни направляясь в тронный зал. Она не могла так легко поверить в такое. Это не правда. Это всё ложь. Но, Мира никогда не говорила ей неправды. Она была девушке как старшая сестра и издеваться над ней, говоря такие серьёзные вещи, вряд ли бы стала. Улаба бежала по коридорам не обращая внимания на стоящих людей.
Добежав до зала, Улада вошла запыхавшись от бега.
– Мама!
– Улада, не кричи так, – Морана сидела, сощурившись от громкого крика дочери, на троне, вяло поглаживая кончиками пальцев ручки трона. Её поза была расслабленной, спина прислонена к спинке трона. Это ведь моя родная мама – прокричала в мыслях Улада, перед тем как задала глупейший, но важный вопрос.
– Ты мне не родная мать? – она сразу выпалила нежданную новость не дожидаясь пока дойдёт до матери и отдышится. Морана резко встала и посуровев посмотрела на дочь.
– Кто посмел сказал?
Слова прозвучали не так как ожидала Улада: не будто это бред сивой кабалы, а простой вопрос кто именно это ей сообщил.
На этом оборвалась, с виду такая прочная нить, связывающая их доверие воедино.
– Это правда? Почему ты мне не говорила? Зачем было скрывать это? – голос дрогнул на последнем вопросе, но Улада этого не заметила так как была сосредоточена на взгляде матери.
– Это не имеет никакого значения, – Морана махнула рукой, будто отганяла назойливую муху.
– Нет имеет. Ты мне врала, когда сама говорила, что мы не должны ничего друг от друга скрывать. Доверие самое ценное, что у нас есть, – её голос становился всё громче и громче. Вся ситуация была неприятна Уладе.
– Улада, да, я не говорила тебе этого. Но это не значит что ты мне не дочь. Я тебя всё равно люблю, – она попыталась подойти к дочери и тронуть её щёку. Улада откинула от себя руку матери и отошла на несколько шагов назад.
– Но зачем нужно было молчать о таком. Я бы поняла тебя, – проревела сквось жатые губы Улада вкладывая в сказанное всю свою боль.
– Морана не говорила тебе об этом из-за своей эгоистичной натуры, – в зал кто-то вошёл. Обернувшись, Улада увидела того самого старика, который был в лесу. Испугавшись, она посмотрела на мать. Морана смотрела вперёд, не отрывая взгляда от старика, – Пора вернуть обещанное!
– Пошёл вон! – Морана встала впереди дочери, оттолкнув ту назад. Она снова встала в защитную позу, отгораживая свою дочь от опасности.
– О нет, дорогая. Я уйду лишь тогда, когда ты отдашь мне обещанную плату, – его голос был грубым и хриплым; борода извивалась то влево, то вправо когда он говорил, – Отдай мне её.
– Никогда этого не будет, – у Мораны в руке образовалась густая тьма; она распространялась по полу направляясь к старику. Глаза Улады были прикованы к её рукам. Женщина использовала свою силу, и давалось ей это с трудом. Тьма обжигала руки Мораны; челюсть была сильно сжата.
– Мам, что ты делаешь? – девушка обеспокоенно посмотрела на лицо матери. Она могла пострадать если так много будет колдовать. Страшно представить, что будет если она не остановится сейчас же. Улада положила руку на плечо матери. Морана боролась в сердце с болью от того что она сделала.
– Она защищает свою плату за прошлое, – расхохотался старик когда его ноги окутала тьма. Морана сильнее сжала кулаки позволяя большему количеству тьмы выйти прямо из кожи. Она не остановится! Улада перебрала несколько действий по прекращению материнских мучений. Но так и не найдя подходящий, обеспокоено посмотрела на неё.
– Какую ещё плату? – у неё появилась идея как ей помочь.
– А это пусть тебе скажет твоя мать, – сказал старик и с жёсткой ухмылкой посмотрел на Морану.
– Что он такое говорит? – спросила девушка у матери, вставая напротив неё. Этим вопросом она попыталась отвлечь её от чрезмерного использования силы, но также и не забывала что старик говорит странные вещи. Густая тьма отступила от её ног. Она смотрела на мать требуя ответов. Голову заполонила буря из разнообразных вопросов.
– Улада, отойди, не слушай его, – жёстко сказала Морана.
– Скажи ей это, скажи почему ты должна отдать её мне. Скажи почему она является платой, – старик всё смотрел на них со странным блеском в глазах, – Девчонка не всегда будет под твоей защитой. Ты для неё смерть.
Её взгляд, направленный на мать был полон мольбы всё объяснить и прекратить мучить себя. Морана смотрела на дочь глазами полными любви. В детстве, когда Улада падала и ранила себе колени, она подбадривала её этим самым взглядом. Сейчас же он казался больше похожим на взгляд, когда пытаешься уйти от ответа. Родные черты лица, сейчас казались такими далёкими. Эта женщина была не похожа на её мать. Она молчала. Значить это могло лишь одно – это правда, она не её мать и у неё есть много тайн. Но что случилось между стариком и её матерью в прошлом – вот что беспокоило девушку.
– УЛАДА!
В зал вбежало трое человек. Они замерли когда увидели старика, окутанного по колени во тьме. Улада не обращала внимания на них, их крики и прочее. Она смотрела на мать также как и она на неё. Своим молчанием Морана отдаляла дочь от себя всё дальше. Смогут ли их отношения быть прежними? Нет. Точно нет.
В голову Улады лезли воспоминания из детства. Когда она с матерью вместе готовили, ходили в лес за ягодами и грибами. Значит всё это было ложью. Вся их жизнь – ложь. Вся забота и все сказанные слова – ложь. И она так глупо верила во всё это, не видя истинных намерений матери.
– Ула, – наконец Морана вымолвила первое слово. По щекам девушки невольно потекли тоненькие струйки слёз от услышанного. Морана любила так называть дочь, когда ей плохо. Но сейчас это звучало слишком больно. Больно от того, что Улада её слишком сильно любит.
Их отношения были крепки как камень, сейчас же они хрупче чем стекло.
– Это правда? – с трудом выдавив из себя слова, Улада с надеждой посмотрела на Морану. Ей хотелось услышать что это неправда, что это выдумки чокнутого старика. Что угодно лишь бы вернуть всё назад. Вернуть. Вернуть и не думать.
– Да, – с хрипотой в голосе произнесла Морана. Улада почувствовала что её ноги проваливаются сквозь пол. Упав, не выдержав того напора сказанного, к ней подбежали Милан, Мира и Деян. Что они говорили, она не слышала. Всё отдавалось звуком сердцебиения. Морана всё также стояла, но уже смотрела в никуда. Улада всё ждала пока она скажет что это всё шутка и они вместе посмеются. Но этого не будет.
– Вставай, нам нужно отсюда уходить, – взволновано прокричал Милан беря подругу на руки. Прислонившись к его груди, она прикрыла заплаканные веки пытаясь унять грызущую боль в сердце. Что было потом, когда Милан вынес Уладу из зала, она не помнила. Ей было всё равно. Теперь её не заботила та тьма, отнимающая силы у матери. Тьма, способная убить её на веки.