Скинув грязный и мокрый плащ на пол, девушка прошла в пристроенную к комнате ванную. В ней было немного попроще в плане меблировки. Деревянная ванна, полки с баночками, в которых содержались ароматные масла и мыло. В углу по соседству с окном стояла скамья с чистыми вещами, заранее приготовленными к её возвращению.
Тщательно вымывшись, с трудом оттирая слизь, и выбросив грязные вещи, Улада одела широкие тёмно-серые штаны и белую рубашку с красными узорами на рукавах и кожаном поясе. Чаще всего она предпочитала носить штаны и рубашки, но Морана постоянно вешала в её шкаф платья. Выйдя из ванной, Улада не ожидала, что в комнате кто-то есть. Вскрикнув, прижала руки к животу и отскочила назад.
– Ты готова дорогая? – заходя в комнату, спросила Морана и увидя во что одета её дочь, нахмурилась, прижав к сердцу подаренный гребень, – Я приготовила для тебя платье. Почему ты не в нём? Почему ты так огорчаешь свою мать?
Тон Мораны звучал устрашающе. Услышь его кто-нибудь другой, впал бы в шок и сбежал от ужаса. Но Улада уже привыкла, что мать могла немного рассердится. От этого она не становилась злее, лишь хотела чтобы у дочери было всё хорошо. Она верила, что не нося девушка платья, не найдёт себе мужа. Слишком посредственное мнение по поводу одежды. И судьбы. Улада не животное, чтобы судить её по одёжке. Если шерсть ухожена и ярка, можно покупать; если скотина грязная и дикая – вести на убой.
– Ты же знаешь что я не люблю носить платья, – запротестовала сложа руки на груди Улада, – И почему ты здесь? Разве ты не должна контролировать подготовку к празднику?
Морана прищурила взгляд сморщив нос, взяла платье с тюфяка и всунула его в руки Уладе. По настырному жесту она поняла что стоит переодеться и не медлить. Набрав побольше воздуха в лёгкие, сдержала свои язвительные отговорки. Если они сейчас начнут спорить, на это уйдёт много времени и Улада не успеет сходить на кухню. А сходить ей туда обязательно нужно.
Девушка быстро переоделась в тяжёлое платье. Стоя на против зеркала в полный рост, её волосы падали на плечи, покрытые приятной тканью изумрудного цвета, маленькими прядками, расчёсанными матерью. Морана аккуратно укладывала русые волосы не причиняя дискомфорта или боли. Руки матери были тёплыми и нежными. Расчесав волосы, она начала формировать причёску. Закончив, завязала налобную ленту, в цвет платья, на голове со свисающими нитками бусин и перьев. Улада любила когда Морана делала ей причёски. В это время они могли помолчать и ощутить тепло сердец друг друга. Отойдя на пару шагов назад и Морана и Улада любовались красивой причёской, идеально подчёркивающей жёлто-зелёные глаза и форму губ.
Точно как и в детстве, причёска напоминала крылья птиц, закрывающих голову от капель дождя.
Поблагодарив мать за такую красоту, девушка побежала на кухню под её возмущённые крики.
Добежав, поправила немного растрёпанную причёску руками и вошла. Внимание сразу пало на большой пирог с начинкой, завёрнутый листьями капусты. Сглотнув и посмотрев на калинник ещё минутку, отвернулась в другую сторону слегка сводя брови вместе. Это было её любимое лакомство. Любимый калинник. Жаль, что его готовили только на праздники и другие торжества. Так бы ела его круглыми сутками, не заботясь о фигуре. Частенько Улада слышала упреки за сильный аппетит и то, что никогда не найдёт себе мужа и будет до конца своих дней жирной и одинокой. Но слова окружающих для неё были пустыми. Улада прислушивалась только к близким, но поступала всё же по своему. Навязать своё мнение девушке, было проблематично.
– Ладочка, дорогая, ты вернулась. Что тебя занесло ко мне? – отряхнув руки о фартук, к Уладе подошла миловидная женщина и ущипнула её за щёку. На это действие девушка посмеялась и обняла её. Улада скучала по Мире не меньше, чем по Моране.
– Есть что-нибудь для меня, – глуповато улыбнувшись во весь рот, бросила взгляд на ещё горячий пирог. Заметив её голодный взгляд, кухарка Хранимира сказала:
– Если я скажу, что он для пиршества, ты ведь меня не послушаешь, – Улада положительно кивнула с ехидной смешинкой в голосе, не переставая смотреть на пирог, – Ладно. Но только кусочек. Иначе твоя мать будет ругаться. Ты же знаешь её.
Последнее Мира сказала прикрываясь от начинающегося веселья. Улада и правда знала, что Морана будет в бешенстве от осквернения предназначенной трапезы.
Отрезав маленький кусок пирога и налив сливовый компот, Хранимира поставила тарелку перед уже севшей за стол и взявшей вилку девушкой. При виде такого лакомства у Улады заискрились глаза, и, в доказательство голода, громко заурчал живот. Обтерев ещё раз руки о фартук, женщина села напротив. Постоянно подливая компот в стакан, она рассказывала что интересного произошло за время отсутствия Улады. В целом всё было спокойно. Но в ближайшей деревне появились странные люди. Они не выходили из дома, не впускали к себе соседей, когда те приходили знакомится. Возле дома вяли все цветы и собаки не приближались ближе чем на два дома. Местные прозвали их нечистой семьёй. Были предположения что они не люди, а нечисть или поклоняются ей. Уладе сразу стало интересно, затаив дыхание она слушала и гадала. Кто же они? Не часто на земли Мораны кто-то приезжал. Это было такое же событие, как и падающие звёзды – случалось редко, но ярко.