Стемнело. Два автомобиля уехали, но их место заняли другие два: чёрный «Вепрь» с увеличенным клиренсом и турецкий седан, имеющий более плавные обводы кузова и выглядевший посовременнее отечественных авто.
Эльфы наблюдали за домом. Я наблюдал за ними. Они ещё не знали, что их ждёт. А я знал. Нападение на дороге с целью захвата заложников можно было считать объявлением войны. И я буду вести её без всякой жалости.
Большая стрелка часов перевалила за полночь. Я вышел из дома.
В седане находились трое. Я их чувствовал. И ещё четверо — во внедорожнике. Трое из семерых — особые начальных разрядов.
Водитель седана опустил стекло, когда я подошёл к двери. В салоне сидели эльфы. Один — коротко стриженный, второй — длинноволосый с хвостиком. Третьего не разглядел. Лица утончённые, с правильными чертами и какие-то… возвышенные. Я заметил две штурмовые винтовки, лежащие между сиденьями.
— Уезжайте, — приказал я.
— Простите, сударь, но кто вы такой, чтобы приказывать нам? — надменно проговорил сидящий за рулём эльф. — Здесь — общая улица, и мы имеем право находиться на ней столько, сколько хотим.
— Кто вас послал? Херендил? Клан Танг?
— Это не имеет никакого значения. Наше дело вас не касается.
— А я думаю, касается. Я — родственник госпожи Одоевской. И вам не стоит торчать возле её дома.
— Мы имеем право находиться где хотим. Не надо разговаривать с нами таким тоном. Отойдите от машины.
— Теперь уже вы мне приказываете. По какому праву?
Эльф вместо ответа поднял стекло, наглядно показывая, что разговор окончен. Я тоже так считал. Действительно, хватит языками чесать.
Я отошёл к воротам. Обе машины находились в зоне первичного контроля, и я хорошо чувствовал всех семерых эльфов. Связавшись с так называемой энергией пустоты, создал вибрации в ауре водителя. Перенёс усилия на того, кто сидел рядом, затем на парня на заднем сиденье. Аура каждого быстро меркла после моего воздействия — так на энергетическом плане выглядела смерть живого существа.
Покончив с эльфами в седане, я переключился на внедорожник. Невидимые вибрации серой энергии по очереди разрывали внутренности каждого, кто находился в салоне. Один за другим умерли трое. Четвёртый же, почувствовав неладное, выскочил из салона и ринулся прочь.
Он успел пробежать шагов пять, так и не вырвавшись из моей зоны первичного контроля. Сдавленно вскрикнул, споткнулся, распластался на асфальте. Подёргался в конвульсиях, выплёвывая из себя кровавую кашу, и сдох.
С чувством выполненного долга я вернулся домой.
Кроме тёти и трёх её людей, никто не знает о моих способностях. Другие не поймут, что эльфов убил я. Полиция ничего не докажет. А Хренодил, Херендил, или как его там звать, сто раз подумает, прежде чем отправить сюда очередную группу своих шестёрок.
Утром дворецкий постучался в дверь моей комнаты, позвал завтракать. Мы с тётей сидели в столовой, ели блины с вареньем и чаем и наблюдали за полицией, что суетилась под окнами дома. Ирина имела уставший вид, словно не спала всю ночь. Зато я спал сном младенца, восстанавливая энергию ауры, затраченную на остроухих ублюдков.
— Полиция заходила, — сказала Ирина, — спрашивали, не видела ли я что-то подозрительное.
— А вы видели?
— Окна моей спальни выходят во двор, поэтому нет. Охранники тоже ничего не видели.
— Значит, порядок.
— Не надо было этого делать, Андрей. Очень подозрительно. Целая группа эльфов гибнет практически на пороге моего дома. Представляю, какой шум поднимется.
— Никто ничего не докажет.
— Это понятно, но вряд ли у кого-то возникнут сомнения, что смерть эльфов — наших рук дело. Многие будет недовольны.
— Их проблемы. Зато Херендил, надеюсь, притормозит. Должно же у него в голове что-то щёлкнуть. Одна группа погибла, вторая. Возможно, он задумается
Ирина пожала плечами:
— Он очень упрям.
— Поэтому мы не сможем чувствовать себя в безопасности, пока он жив. Вы знаете, что надо делать.
— А вы, Андрей, не понимаете, с кем связываетесь. Это большой клан, где все родственники стоят друг за друга горой. Погибнет Херендил, на его место придёт другой и будет мстить. Уберёшь этого, появится следующий. Они как тараканы: если завелись, не вытравишь.
— Кажется, вы вчера говорили, что не намерены сдаваться. Ваша решимость пошатнулась?
— Просто я много думала… Нет, Андрей. Я намерена бороться. Я намерена достучаться до губернатора или пойти выше, если понадобится. А вы должны понимать всю серьёзность ситуации. Это не игрушки.