Поэтому появление у графского отпрыска сверхъестественных способностей вряд ли кого-то здесь удивило бы, если б это не произошло столь внезапно и в столь позднем возрасте.
Однако было и кое-что необычное. Помимо обычной я ощущал и какую-то другую энергию, о существовании которой в прошлой жизни даже не подозревал. И она позволяла делать порой странные вещи. Например, воздействовать на ауру живых существ.
Весь месяц я потратил на то, чтобы узнать как можно больше о новом мире, и освоиться со своим даром. Но родители оставались в неведении, уверенные, что Андрюха до сих пор слабак. Я не стал их уведомлять о произошедших переменах. Не нравилась мне моя новая семейка. И это было взаимно.
Где жить и чем заниматься, конкретных планов не было, хотя идей в голове крутилась масса. Для начала собирался съездить в Гланкараскую губернию. Сестра матери, Ирина Одоевская, приглашала в гости. А мне было интересно, что это за место такое.
«Второй мир» или, как его официально именовали, Эдвэн, был открыт в восемнадцатом веке. Считалось, что он — одна из аномалий, побочный эффект манипуляций с энергетикой.
Люди почти сразу начали колонизировать Эдвэн и столкнулись там с расами, которые в моём мире можно было встретить разве что в мифологии, в книгах и в кино: квенди или эльфы, уруки, гоблины и морлоки — загадочные и опасные подземные жители, не дающие покоя местному населению.
Первое время я испытывал когнитивный диссонанс, читая новости о том, как гоблины напали на очередной рудник, или группировка уруков устроила уличные разборки с эльфами, но такова была новая реальность.
К середине двадцать первого века не только у Российской империи имелись колонии в Эдвэне, но и у некоторых других государств, а мифические расы существовали бок о бок с людьми. И так получилось, что сестра моей покойной матери проживала в одной из губерний во «втором мире».
Выйдя их отцовского кабинета, я обнаружил мачеху. Елена сидела на диване и тыкала кнопки в мобильном телефоне. Она словно специально сюда пришла, желая насладиться победой.
Это была коренастая женщина с пышной фигурой и здоровым румянцем на упитанном лице. Даже дома Елена носила золотые украшения в ушах и на шее. В макияже она была вполне себе симпатичная для своих лет, да и на фигуру можно облизнуться.
— О, Андрей, а ты уже уезжаешь? — спросила елейным тоном мачеха, словно удивившись, что встретила меня здесь.
— Уезжаю, Елена Владимировна, — ответил я безразлично с формальной вежливостью. — Думаю, сегодня.
— Так быстро? Куда же ты поедешь? Вначале ведь жильё надо найти.
— Спасибо за беспокойство. Уже нашёл.
— Где-то в городе?
К чему это любопытство? Ей же на меня плевать.
— Да, в городе, у знакомых, — ответил я, не уточнив, в каком городе.
— Замечательно, — на губах мачехи мелькнула довольная улыбка. — Тогда могу тебе только удачи пожелать.
— Спасибо.
За дружелюбными фразами чувствовался яд. Я для этой женщины был помехой. Сегодня она избавилась от меня. А я избавился от паршивой семейки. Все в итоге довольны.
Но, как оказалась, это была не последняя неприятная встреча в этом дне. Когда я зашёл в свою комнату, за письменным столом во вращающемся кресле сидел Павел. Он в свои четырнадцать лет был таким крупным, что меня почти догнал. Здоровый, круглощёкий малый с тупой, простоватой роже и наглым взглядом. Весь в мать. Тоже, видимо, зашёл попрощаться.
— Ну что, именинник, папаша тебя всё-таки выгнал? — с противной ухмылкой на губах спросил Пашка.
— Выгнал, — ответил я. — А ты что в моей комнате делаешь?
— А она больше не твоя. Ты же здесь уже не живёшь.
— Отец мне дал три дня на сборы. Пока живу.
— Ну это не считается. С восемнадцати лет ты никаких прав здесь не имеешь.
— Да мне всё равно. Не мешай собираться. Ты же хочешь, чтобы я побыстрее свалил? Ну вот и не задерживай. Покинь комнату.
— Да ты, смотрю, опять хамишь? Будешь указывать, что мне делать?
Я промолчал, неотрывно гладя в глаза парня.
— Ладно, не дуйся, — Пашка встал с кресла. — Мне вообще жаль, что тебя выгнали. Ты был забавный. Зато теперь наследство моё! — он оскалился и хлопнул меня по плечу. — Счастливо устроиться в жизни.
Это мразотное чмо меня бесило. Сильно бесило. Удивительно, как Андрей терпел его столько лет. Мне месяца хватило, чтобы возжелать смерти мачехе и обоим её тупорылым сыночкам.