Но если у Одоевских есть такой, значит, у клана — большие проблемы. Бессмысленное противостояние с Одоевскими может привести к печальным последствиям. Алласар понимал это лучше, чем кто-либо другой в этой комнате.
— Я обещаю перед всеми вами, — говорил Ламенгур, гневно сверкая глазами, — что мои отец и дед не останутся не отмщёнными. Мы уничтожим тех, кто стоит за смертью наших близких. Одоевские будут истреблены!
— Должен заметить, — проговорил скептически Алласар, — что мы не знаем наверняка, кто именно напал на базу, и связан ли он как-то с Одоевскими.
— Нет, дядя Алласар, мы знаем. Ещё когда погиб Нессорно сын Мандила, было очевидно, что за его смертью и смертью наших гвардейцев стоят Одоевские. Тогда мы не остановили их. Дед проявил… некоторую нерешительность. И теперь убийства продолжаются. Члены клана мрут один за другим, но я положу этому конец. Против нас — один человек. Всего один. Каким бы сильным магом он ни был, мы найдём способ уничтожить его.
— Вначале неплохо было найти способ узнать, кто он такой, — в голосе Алласара слышалась насмешка. — Прошла неделя, но личность загадочного убийцы окутана тайной. Может быть, пока этим заняться?
— Значит, узнаем! — Ламенгур стукнул кулаком по столу. — Да, мы узнаем, кто он, конечно. Кто он такой, какой владеет силой, где живёт — всё надо выяснить.
— У меня есть мысли на этот счёт, — взял слово Алано, второй сын Херендила. — Если тот человек владеет «гвант», значит его природа схожа с древними из народа гор. Люди для защиты от них используют специальные артефакты и специальное оружие. Всё это может помочь и нам.
Ломенгур посмотрел с сомнением на дядю и кивнул:
— Да, ты прав. Это может сработать. Мы должны опробовать эти артефакты. Надо достать их.
— Будет непросто. Такие артефакты нигде не продаются, и делают их только на заказ для третьего отделения.
— Значит, надо найти тех, кто делает. Или заплатить третьему отделению. Люди жадны до денег. Они свою родню продадут. Нам надо срочно достать артефакты! Иначе дело отца окажется под угрозой, и земля наших предков так и останется под людьми. Мы — последний оплот. От нас зависит будущее народа квенди.
Алласар мог лишь горько усмехнуться про себя. Опять родня завела разговор про «землю предков». Херендил был мудрым квенди и не кричал об этом на каждом шагу. Похоже, отныне всё будет иначе. Ломенгур молод и горяч, ненавидит людей всем сердцем, спит и видит, когда территория Российской империи в Эдвэне станет королевством квенди. А теперь он, наверняка, ещё и первым правителем возжаждет стать. Кто ж о такой славе не мечтает.
Но люди тоже не дураки. Не станут сидеть сложа руки. И вообще, подобные дела требуют тишины до поры до времени, а тут — бойня с дворянским родом. Ломенгур же не намерен действовать тихо и что-то ждать. Наоборот, складывается впечатление, что он собирается напасть в открытую. Да он весь как на иголках! Кажется, вот-вот вскочит и побежит врагов бить.
И потому у Алласара складывалось ощущение, что Танг может закончить очень плохо. Даже если ценой больших потерь получится справиться с Одоевскими, на клан обратят внимание в Петербурге, и тогда полиция и третье отделение плотно займутся зарвавшимися квенди. А у Алласара не было желания идти ко дну со всеми остальными. Они — непримиримые борцы за свои идеалы, а он — коммерсант. Алласар держал обувную фабрику, продукция которой пользовалась спросом по всей Российском империи, и отказываться от своего дела не собирался.
Да и вообще, в последнее время Алласар всё чаще подумывал о том, что в рамках клана ему тесно. Он планировал основать свою ветвь, выйдя у отца из подчинения, отказаться от помощи клана в обмен на свободу. До недавних пор это было возможно, отец дал понять, что не намерен держать сына силой.
А сейчас Алласар опасался, что братья и наследник воспримут данный шаг как предательство. Клан собирался воевать с врагом, но Алласару не за что было драться. И он, мягко говоря, скептически смотрел на идею возрождения королевства квенди, ведь под крылом империи было не так уж и плохо.
Алласар обменялся взглядами с младшим братом Ферендиром. Тот мыслил похожим образом. Он не думал уходить из клана, но настроения Лайриона, а теперь Ламенгура ему совсем не нравились.
Собрание закончилось, все стали расходиться. Алласар и Ферендир тоже вышли из комнаты и спустились на первый этаж в широкое фойе с большими окнами, выходящими на террасу со скульптурами, роскошный цветущий сад с тенистыми аллеями, где так любил прогуливаться отец, размышляя о вечном.