— Рад вас видеть здесь среди нас. Я знал вашего покойного дядю, царствие ему небесное, — Ростовцев кивнул. — Присаживайтесь. Достойный был человек, надо сказать, — он поправил свой тёмно-синий пиджак с серебристыми узорами на лацканах. — Николай Одоевский пал жертвой беспринципных тварей, которые жаждут извести под корень весь род человеческий. Ужасный заговор зреет у нас под боком, господа, ужасный! Давно вы в Гланкарасе, Андрей Константинович?
— Этим летом приехал. Я закончил школу и пустился в самостоятельное плавание. Меня всегда влекли экзотические края. Решил посетить Эдвэн. А тут ещё и тётя заманила меня в свою компанию работать. Ну я и остался. Тем более что места мне эти понравились, природа красивая. Вот, подумываю теперь образование получить и пустить корни.
Ростовцев расспросил меня о моём прошлом и планах на будущее. Приходилось говорить не слишком много, чтобы не взболтнуть лишнего, и не слишком мало, чтобы не показаться замкнутым.
— Что уж спорить, края здесь хорошие, — согласился Ростовцев. — Да только есть здесь свои проблемы. В общем, как я уже не раз говорил, надо принимать меры. Империю спасут только массовые чистки и уничтожение на корню преступных кланов. Доколе человекоподобные будут притеснять представителей русского дворянства? Доколе будут строить свои гнусные заговоры? Доколе продажная полиция и чиновники будут игнорировать проблемы и тормозить любой судебный процесс, касающийся человекоподобных? Это большая проблема. Вы, Андрей Константинович прежде, вероятно, не сталкивались ни с чем таким, а теперь видите к чему ведёт попустительство властей. Поэтому мы здесь и проводим собрания. Только вместе можно победить, сообща.
В зал вошёл ещё один человек. Высокий, бледный мужчина лет тридцати с болезненным лицом и тёмными глазами. Ростовцев представил нас. Это был Валентин Загорский — сотрудник третьего отделения в Гланкарасе. Он тоже присоединился к нам.
Потом вошла миловидная девушка в переднике, с подносом в руках. Она с улыбкой поставила перед нами чашки, чайник, тарелки с бутербродами и всякими закусками и упорхнула.
Ростовцев прочитал молитву, после чего предложил гостям обсудить новости за последнюю неделю. Первым же и начал. Взял со стола газету и нацепил на нос пенсне.
Весь вечер мы посвятили разговору о новостях. Все они, как стоило догадаться, были связаны с преступлениями, совершаемыми эльфами и уруками. И каждый раз всё сводилось к тому, что эдвэнские расы надо контролировать. Всех, кто представляет хоть какую-то угрозу вешать или отправлять на пожизненную каторгу, а остальных Ростовцев предлагал поселить в особых колониях и держать их под постоянным надзором.
Среди собравшихся был один адвокат, занимающийся делами, связанными с эдвэнскими расами. Другой — седовласый господин в малиновом костюме — являлся членом городской думы Гланкараса. Он поднял вопрос браков между людьми и представителями эдвэнских рас. Как и следовало догадаться, орден подобное осуждал.
— То есть вы против таких браков, — уточнил я.
— Они абсолютно недопустимы, — покачал головой Ростовцев. — Крайне мерзкое явление. Скотоложство, по сути. Ещё сто лет назад церковь не одобряла подобные браки. А потом пошла на поводу нравов века сего. По-хорошему, эту порочную практику надо пресечь. Но, увы, даже среди высшей аристократии слишком много тех, кто согрешил. К тому же многие почему-то считают, что если эльфа или урука крестить, он станет человеком и сможет вступить в брак с другим человеком. И это проблема. Даже священнослужители её порой не замечают. Однако наши представители в думе и сенате борются за то, чтобы мы вернулись к традициям и искоренили пагубу. И есть основания полагать, что скоро наша борьба принесёт свои плоды.
Мои наихудшие догадки подтверждались. Настроения членов «ордена» казались слишком радикальными. Мне, на четверть эльфу, было опасно здесь находиться. К тому же я вовсе не считал, что связь с представителями эдвнских рас — порочна. По большому счёту, особой разницы между ними и нами нет.
Сама собой напрашивалась мысль: а не руководит ли Ростовцевым некая личная обида? Может быть, ему когда-то в молодости эльфийка не дала?
Когда официальная часть закончилась, я оказался под перекрёстным расспросом жандарма Загорского и адвоката. Второй предложил свои услуги, если потребуется защита в судебных разбирательствах против «полулюдей», а первого больше интересовали детали нашего противостояния с Танг.