До приграничного городка Кузнецк, рядом с которым выходила Раменская лакуна, мы добрались часа за два с половиной. Впереди показались хвост автомобильной очереди, выстроившейся к пропускному пункту, и нам сразу стало спокойнее. Здесь уже никакой клан не посмеет напасть.
Машины проходили контроль быстро. Их почти не досматривали, даже документы проверяли мельком, если речь не шла про представителей местных рас, с которыми возиться могли долго. Но оружие охранники всё равно спрятали под чемоданы, чтобы не дать пограничникам ни малейшего повода докопаться.
Перед воротами я попрощался со Светой и Ланой и вылез из машины. Сотрудник пропускного пункта заглянул в салон, быстро полистал паспорта, и минивэн поехал дальше. Убедившись, что проблем нет, я отправился к стоянке такси. Теперь предстояло ехать обратно три часа.
Таксист, который мне попался в этот раз, оказался высоких и худым уруком лет двадцати пяти со шрамом на щеке. Парень болтал без умолку почти всю дорогу. Рассказывал про жизнь, местные порядки, жаловался на «господ». Он не догадался, что я — дворянин, а я не стал раскрывать своё благородное происхождение и вёл себя по-простому. Иначе хрен бы чего узнал.
Парень жаловался, что после восстания уруков в двадцать первом году их народу совсем житья не стало. Дескать уруков притесняют сильнее, чем другие расы, а всё из-за агрессивной внешности. Хотя большинство их — якобы народ мирный, никому ничего плохого не делает. И в Османской империи, земли которой находится по ту сторону Изумрудного моря, урукам живётся гораздо лучше.
Но при этом парень проговорился, что в Гланкарассе обосновались три крупных орочьих рода, которые держат кучу всякого бизнеса, в том числе грузовой порт. То есть не так уж и плохо им под властью нашего императора живётся.
Зашёл разговор и об эльфах. Те со слов таксиста выглядели настоящим исчадием ада. Они будто бы всё хотят подмять под себя, ни во что не ставят ни людей, ни тем более уруков, считают себя высшей расой, и вообще восстание двадцать первого года поднялось именно из-за квенди, которые уруков просто спровоцировали, а император на начальном этапе никак не отреагировал, а ввёл войска, лишь когда ситуация вышла из-под контроля. В результате пострадали невинные.
Вот так урук и болтал все три часа, скрашивая унылую поездку.
Когда мы проезжали место драки, рядом с автомобилями эльфов стояли три синие машины с мигалками и надписью «Полиция» на дверях. Толпились люди в синей униформе, трепыхалась на ветру жёлтая лента, натянутая вокруг места преступления. Трупы уже увезли.
— Небось опять господа подрались, — отметил вслух таксист.
— Кто бы это мог быть, — проговорил я. — Часто у вас такое происходит?
— Я сколько работаю, раза четыре видел расстрелянные машины на обочине. И здесь, и на таурэнской трассе. Первая попалась, кажется, года три назад…
И урук ударился в воспоминания. Так мы и доехали до адреса.
Рядом с домом тёти Ирины стояли два больших Руссо-балта А-класса — что-то вроде Мерседеса отечественного производства. Дизайн типичный для этого мира — кузов рубленный, широкий, приземистый. Опять явились гости, и ничего хорошего это не предвещало. В машинах сидели люди (или эльфы — я не разобрал толком), и они словно кого-то ждали.
Рассчитавшись за поездку, я вышел из такси и позвонил в дверной звонок, краем глаза наблюдая за подозрительными машинами.
— Кто? — спросил из-за двери незнакомый голос.
— Андрей Воронцов.
Мне открыли. В вестибюле стоял коренастый парень в серо-зелёной форме охранника. На груди стволом вниз висел автомат. Пропустив меня, парень запер дверь.
— Всё в порядке? — спросил я.
— Если не считать остроухих уродов рядом с воротами, всё в порядке, — ответил охранник.
Вышла Ирина. Она имела весьма напряжённый вид.
— Как дела, Андрей? — спросила она коротко.
— Света и Лана пересекли границу. Больше происшествий не было, — успокоил я тёт… — На вас тоже напали?
— Они ничего не посмеют сделать в этом районе. Вы голодны? Если хотите, там обед остался. Пойдите поешьте.
— Не откажусь.
Я пообедал в столовой в гордом одиночестве, а потом тётя сказала, что нам надо поговорить. На первом этаже околачивались охранники, поэтому мы пошли в кабинет наверху. Комнатка была небольшая (не сравниться с кабинетом графа Воронцова), интерьер — довольно старый. Одну стену занимал массивный резной шкаф до потолка, на другой висела масса семейных фото в рамках, в углу стоял кожаный диван, на окнах — цветы.
Ирина закрыла дверь, мы сели за стол.
— Прежде всего хочу поблагодарить вас, — сказала тётя. — Если бы не вы, всё могло бы закончиться очень плохо. Я говорила со Светой и с Александром. Они позвонили мне с таксофона на той стороне и рассказали, что произошло в дороге.
— Не за что. Я не мог позволить бандитам забрать ваших дочерей.
— Как вы это сделали?
— Что именно?
— Не притворяйтесь, Андрей. Сами прекрасно знаете. Александр сказал, что эльфы умирали от одного вашего взгляда. Что у вас за такие способности необычные?
— Я же говорил, что перебирать бумажки — не лучшее для меня занятие. Я не слаб, как считала матушка.
— Но почему вы скрывали это? Граф Воронцов тоже не знал?
— Он узнал.
— Тогда почему изгнал вас из семьи?
— Много причин. На него давила жена, хотела, чтобы её сын возглавил род. А я хотел жить своей жизнью, а не барахтаться под гнётом родителей. Можно сказать, все получили то, что желали.
— А почему мне вы сразу всё не рассказали? Я-то думала, у вас ученический ранг.
— Не люблю пустых разговоров. Я — человек дела. А у вас, вижу, проблемы только нарастают?
— Ох, боюсь, вы правы. Алласар приехал сразу после вашего звонка. Он врал, что мои дочери у него. Как хорошо, что вы успели позвонить раньше. Иначе точно повелась бы на его лживые уловки. А теперь подонки торчат под моими окнами, пытаясь запугать.
— Уверены, что не нападут?
— Конечно, нет! Здесь живёт вся аристократия Гланкараса. Херендил не посмеет устроить у нас драку со стрельбой. Только не здесь.
— Это хорошо. Но что дальше? Что планируете делать?
— Как я и сказала, обращусь за помощью к отцу.
— Вы ещё не сделали этого?
— Нет. Мы с ним ещё не списывались.
— И сколько у него бойцов?
— Я не знаю. Но если все родственники соберутся, мы дадим отпор.
— Да, а потом что?
— Потом? — тётя приподняла брови.
— Да, потом. Что будет, когда вы дадите отпор? Клан Танг никуда не денется. А вы, как я понял, уезжать не планируете.
Тётя покачала головой, а глаза её блеснули гневом:
— Я не знаю. Но могу сказать одно: я буду бороться. Если надо, доведу проблему до губернатора, а если не поможет, то — до самого государя. Херендил совершает большую ошибку, если думает, что может просто так забрать у меня компанию.
Похоже, пора было предложить свои услуги. Теоретически я мог убрать и Херендила, и всех его родственников, которые захотят с нами бодаться. Моя тайная способность позволяла сделать это почти незаметно.
— В одиночку вы действительно ничего не сделаете, — сказал я. — Насчёт ваших родственников — не уверен. Клан надо убрать. Как минимум устранить верхушку. Я могу заняться этим.
— Вы? Но… как?
— Так же, как сегодня убрал с дороги восьмерых эльфов. Тихо, незаметно. Никто не поймёт, что за этим стоит ваша семья. Враг будет ликвидирован. Но я хочу получить за это что-то большее, чем место рядового сотрудника в компании.
Тётя смотрела на меня недоверчивым и напряжённым взглядом. Над переносицей её появилась складка.