Но как ни крути, тринадцать особых — капля в море. У Херендила — сотни две родственников, среди них полно магов. И что с ними со всеми делать, спрашивается?
Добираюсь до своей машины, которая нетронутая стоит за казармой, сажусь за руль. Только сейчас понимаю, насколько устал. Серая энергия и манипуляции с обычной, в том числе защитный кокон, который приходилось держать довольно долго, выжали из меня все соки. Если бы эльфы продолжили драться, мне пришлось бы отступить. Но они бежали первыми. Сегодня удача на моей стороне.
Из шести сыновей Херендила остались пятеро. Наследник Лайрион погиб. Будучи сильным магом воздуха, он бросился в бой с врагом один на один, пытаясь поразить его стрелами и потоками ветра. Его жертва оказалась напрасной. Кроме него погибли Манахарно сын Латорио, две жены Херендила и три дальних родственника. А Таурион — двоюродный брат Херендила, славящийся сильной земляной магией — обрушил половину казармы, желая похоронить неизвестного живьём. Теперь база лежала в руинах, но и это не дало результата.
Алласар сидел за длинным столом в комнате для совещаний с оставшимися четырьмя братьями. Место Лайриона занял его старший сын Ломенгур — молодой тридцати семилетний квенди, которому теперь предстояло возглавить клан.
Сам Алласар в вылазке не участвовал. Он вместе с братьями Артэлем, Ферендиром и Эленионом, с тремя жёнами Херендила и прочими родственниками остался защищать особняк на случай, если нападёт враг.
Но этого не произошло. Противник атаковал только базу рядом с городком Астмэн. Причём, что любопытно, выжившие утверждали, будто нападавший был один. Верилось в это, конечно, с трудом. Кто может в одиночку уничтожить столько народу, в том числе более десятка особых? Разве что какой-то очень сильный маг.
Но если у Одоевских есть такой, значит, у клана — большие проблемы. Бессмысленное противостояние с Одоевскими может привести к печальным последствиям. Алласар понимал это лучше, чем кто-либо другой в этой комнате.
— Я обещаю перед всеми вами, — говорил Ламенгур, гневно сверкая глазами, — что мои отец и дед не останутся не отмщёнными. Мы уничтожим тех, кто стоит за смертью наших близких. Одоевские будут истреблены!
— Должен заметить, — проговорил скептически Алласар, — что мы не знаем наверняка, кто именно напал на базу, и связан ли он как-то с Одоевскими.
— Нет, дядя Алласар, мы знаем. Ещё когда погиб Нессорно сын Мандила, было очевидно, что за его смертью и смертью наших гвардейцев стоят Одоевские. Тогда мы не остановили их. Дед проявил… некоторую нерешительность. И теперь убийства продолжаются. Члены клана мрут один за другим, но я положу этому конец. Против нас — один человек. Всего один. Каким бы сильным магом он ни был, мы найдём способ уничтожить его.
— Вначале неплохо было найти способ узнать, кто он такой, — в голосе Алласара слышалась насмешка. — Прошла неделя, но личность загадочного убийцы окутана тайной. Может быть, пока этим заняться?
— Значит, узнаем! — Ламенгур стукнул кулаком по столу. — Да, мы узнаем, кто он, конечно. Кто он такой, какой владеет силой, где живёт — всё надо выяснить.
— У меня есть мысли на этот счёт, — взял слово Алано, второй сын Херендила. — Если тот человек владеет «гвант», значит его природа схожа с древними из народа гор. Люди для защиты от них используют специальные артефакты и специальное оружие. Всё это может помочь и нам.
Ломенгур посмотрел с сомнением на дядю и кивнул:
— Да, ты прав. Это может сработать. Мы должны опробовать эти артефакты. Надо достать их.
— Будет непросто. Такие артефакты нигде не продаются, и делают их только на заказ для третьего отделения.
— Значит, надо найти тех, кто делает. Или заплатить третьему отделению. Люди жадны до денег. Они свою родню продадут. Нам надо срочно достать артефакты! Иначе дело отца окажется под угрозой, и земля наших предков так и останется под людьми. Мы — последний оплот. От нас зависит будущее народа квенди.
Алласар мог лишь горько усмехнуться про себя. Опять родня завела разговор про «землю предков». Херендил был мудрым квенди и не кричал об этом на каждом шагу. Похоже, отныне всё будет иначе. Ломенгур молод и горяч, ненавидит людей всем сердцем, спит и видит, когда территория Российской империи в Эдвэне станет королевством квенди. А теперь он, наверняка, ещё и первым правителем возжаждет стать. Кто ж о такой славе не мечтает.
Но люди тоже не дураки. Не станут сидеть сложа руки. И вообще, подобные дела требуют тишины до поры до времени, а тут — бойня с дворянским родом. Ломенгур же не намерен действовать тихо и что-то ждать. Наоборот, складывается впечатление, что он собирается напасть в открытую. Да он весь как на иголках! Кажется, вот-вот вскочит и побежит врагов бить.
И потому у Алласара складывалось ощущение, что Танг может закончить очень плохо. Даже если ценой больших потерь получится справиться с Одоевскими, на клан обратят внимание в Петербурге, и тогда полиция и третье отделение плотно займутся зарвавшимися квенди. А у Алласара не было желания идти ко дну со всеми остальными. Они — непримиримые борцы за свои идеалы, а он — коммерсант. Алласар держал обувную фабрику, продукция которой пользовалась спросом по всей Российском империи, и отказываться от своего дела не собирался.
Да и вообще, в последнее время Алласар всё чаще подумывал о том, что в рамках клана ему тесно. Он планировал основать свою ветвь, выйдя у отца из подчинения, отказаться от помощи клана в обмен на свободу. До недавних пор это было возможно, отец дал понять, что не намерен держать сына силой.
А сейчас Алласар опасался, что братья и наследник воспримут данный шаг как предательство. Клан собирался воевать с врагом, но Алласару не за что было драться. И он, мягко говоря, скептически смотрел на идею возрождения королевства квенди, ведь под крылом империи было не так уж и плохо.
Алласар обменялся взглядами с младшим братом Ферендиром. Тот мыслил похожим образом. Он не думал уходить из клана, но настроения Лайриона, а теперь Ламенгура ему совсем не нравились.
Собрание закончилось, все стали расходиться. Алласар и Ферендир тоже вышли из комнаты и спустились на первый этаж в широкое фойе с большими окнами, выходящими на террасу со скульптурами, роскошный цветущий сад с тенистыми аллеями, где так любил прогуливаться отец, размышляя о вечном.
— Ну что, брат мой Ферендир, — проговорил Алласар. — Очень интересные события нынче происходят. Как ты смотришь на то, чтобы прогуляться по парку в этот чудесный день?
— Я с удовольствием прогуляюсь, Алласар. Погода сегодня хорошая. Дела можно ненадолго отложить.
Братья вышли на террасу и двинулись по мощёной тропинке между клумб.
Вечером, за ужином, я рассказал Игорю и Ирине, что члены клана Танг уже начали умирать. В подробности не вдавался и все расспросы Игоря пресёк на корню, мол, это не имеет значения. Но чтобы не вызвать подозрений и кривотолков, намекнул, что у меня есть союзники среди дроу и уруков.
Игорю это не понравилось, ведь его отец чётко дал понять, что мы не должны вести вооружённое противостояние. Он считал, наши агрессивные действия сыграют против нас, когда начнутся судебные разбирательства. Я же открыто нарушил его волю и, по мнению Игоря, подставил семью.
В тот же вечер Игорь позвонил отцу, а тот — Ирине. И на следующее утро дядя объявил, что уезжает вместе со своей охраной и что Сергей Александрович умывает руки. Он не намерен дальше участвовать в конфликте, поскольку мы якобы дискредитировали все его начинания. Но несмотря на это, дед всё равно предлагал Ирине переехать в Петербург, чтобы не рисковать жизнью.