Свеча больше не представляла угрозы, оставалась только проблема с витавшим по ординаторской запахом, и решение само пришло к ней в голову. Нужно было позволить природе самой развеять пагубный аромат. Она кинулась к выходу на балкон.
***
Диггори продолжало вдавливать в пол тяжестью мелочи, перешедшей с карманов сперва на плечи, шею, а затем и на каждую отдельную клетку в тогда ещё целом теле. Принявши вид размазанного по сковородке блина, он не чувствовал изменений своего тела, только неспособность пошевелить отдельными его частями. Для него оно оставалось целым.
Его состояние казалось лишь иллюзией, которую легко разбить, но он не мог этого сделать самостоятельно. Он был по-настоящему слаб, заперт в собственном теле.
Диггори видел с какой паникой Регина металась по комнате. Он знал, что у неё не было плана, её движения больше напоминали беспорядочный припадок душевнобольного, но продолжал в неё верить. Она была его единственной надеждой.
Когда от тела остались одни глаза, Диггори больше не мог следить за тем, что делает его спутница. Пустыми глазами он всматривался в потолок, изучая шероховатости от некачественной штукатурки на стенах, прежде чем заметить медленно расплывающееся по воздуху слабое свечение, похожее скорее на далёкую дымку посреди высоких гор, чем на аромат благовоний.
Серый мир, едва согласившись показать свои истинные краски, снова ускользал от Диггори. Совсем скоро он в нём затеряется, превратится в нечто похуже, чем застрявший в грёзах призрак. Его сущность готовилась стереться между мирами, ей больше никто не сможет предложить ещё один шанс. Осознание этого било Диггори под дых, и если бы он мог, то обязательно бы начал бить в ответ. Злость кипела в нём вместе с жалостью. Теперь он понимал, о чём говорила ему Регина - он не был готов умирать.
Сквозь ярость он сосредоточился на неприятном запахе, висевшем над ним невидимым куполом. Он вливался ему в карманы, и через поры попадал в другие части тела.
Диггори возненавидел его всем сердцем. Из горла хотел сорваться последний вскрик в его жизни, но у него больше не было рта. Он лишился его едва ли не первым и совершенно успел позабыть об этом.
Мир вокруг концентрировался в одной единственной точке, или это всего лишь его глаза расплывались по полу. Как только от него ускользнёт и она, он прекратит существование. Без воспоминаний оно и так казалось ему бессмысленным и скучным, не заслуживающим продолжения, но с единственной надеждой, что это не так.
Несколько волн прошли по телу Диггори. К тому моменту ярость успела раствориться, уйдя также быстро, как и появилась. Это было что-то чужое, не только для него, но и для мира в целом. Им не могло здесь быть места.
Они перенесли его в палату двумя этажами выше. Напомнили о своём давнем присутствии, о том, как весело они игрались в волосах заблудшей души, а теперь пришли спасти его. От воспоминания повеяло тоской, и Диггори понял, что это чувство принесли ему волны. Они жалели, что не смогли помочь той девочке.
Купол над ним развеивался по комнате. Дышать становилось легче. К резкому запаху трав прибавился сладкий привкус морского бриза, постепенно заполнивший собой свободное пространство.
К Диггори начали возвращаться другие части тела. Его голова возвышалась на три своих размера от уровня пола, а к пальцам вернулась былая подвижность. Спустя несколько мгновений к нему вернулся и его нормальный рост.
Вокруг продолжали расплываться яркие точки. Мелочь никуда не делась, она всё также мирно лежала по своим углам, а её присутствие больше не вызывало в Диггори чувство опасности. Теперь это была просто мелочь. Забытая и безвредная.
- Никогда не работают говоришь? – огляделся по сторонам Диггори в поисках своей спутницы. – Регина?
Он стоял посреди комнаты совершенно один, и только ветер завывал в ответ, царапаясь об острые осколки стекла, застрявшие в оконной раме.
Глава 6
Больше ему было не суждено увидеть свою спутницу. Диггори не понимал, что она для него сделала, и никогда не сможет понять. Его переполняла злоба, он так её и не вспомнил. Потеря памяти казалась ему простой издёвкой вселенной, не имеющей никакого смысла. Человек не рождался заново, а просыпался в другом мире без воспоминаний необходимых, чтобы принять непростое решение. Как он должен захотеть жить, если не помнит ради чего?