Уходя, он вспомнил, что в прошлый раз в этой палате умирал такой же пожилой человек. Возможно, она и была для этого предназначена – для спокойного отхода души - одинокая и тихая.
Его палата была совсем близко. Прямо по соседству.
Кресло у изголовья стояло пустым. Само же тело, избавившись от гипсов и бинтов, казалось через чур щуплым, чем в прошлый раз. В последнее время его питание оставляло желать лучшего. Приборы выдавали мерный успокаивающий писк, а значит в нём ещё теплилась жизнь. Оставалось понять, как ему вернуться обратно.
Диггори не чувствовал себя как раньше, да и вряд ли будет. Рядом с самим собой его тело делилось в пространстве, принимая внутреннюю борьбу между живой формой и мёртвой. Оно также стояло перед выбором, но решение принять никак не могло. Его очертания то и дело исчезали, чтобы появиться в одном мире, а затем снова возвращались в другой, ощущая присутствие сознания сразу в обоих. Это пугало и одновременно завораживало.
К счастью, Диггори не чувствовал боли, когда от него отделялись и присоединялись части тела, и быстро смог привыкнуть этих изменений не замечать. Он полностью сосредоточился на своём возвращении.
Усевшись в кресло и опустив голову на мягкую кровать, он глубже погружался в своё понимание серого мира, но как бы сильны не были его намерения он никак не мог отыскать решения своей проблемы. Ответ находился в непрекращающемся беге, и догнать его было невозможно.
Диггори вспомнил звёзды. Они ускользали от человека так же, как решение от него, оставаясь тем непостижимым, что раззадоривало учёных и простых обывателей, заставляя их мечтать и загадывать желания. То же ощущал и он. Больше всего на свете он хотел вернуться, но не мог понять, как этого достичь. Как понять, что ему следует делать? Какую дверь открыть, чтобы выйти на свет?
Его тело слабело, а жизненные нити стали тоньше, чем у женщины в соседней палате.
Мысли Диггори вернулись туда. Почему женщина его видела? Откуда знала, что настолько слаба? Почему приняла его за ангела? Возможно, она была одной из тех, о ком ему успела рассказать Регина – открывшей в себе восприятие смерти. Сколько ещё людей были на это способны?
Его одежды оставались такими же белоснежными, как и раньше. За время путешествия их не испачкала ни грязь, ни пыль. Для этого нужно было что-то посущественнее пыли.
Перед глазами Диггори возникла девочка-призрак. Она продолжала стоять у своего окна и ждала своего озарения. Её поиски затянулись и она так и не выбрала сторону в войне титанов. Возможно, именно за этим она продолжает всматриваться в мир, который не видит – чтобы наконец принять решение и двинуться дальше. Только время для этого вышло.
Как величественны были те титаны, что ведут бой за людские души. Их спины не просто уходили за горизонт, они и были горизонтом. Их тела не просто терялись за гранью реальности, они и были реальностью. Их удары не просто заставляли серебряный город содрогаться под своей тяжестью, они его сотворили, и тот получил величество их обоих. Стал судьёй, чьё решение неоспоримо и безапелляционно, но от того и закономерно. Не объективно - очевидно. Три мира на грани существования. Они не заслужили той участи, что делили между собой. Их природа была несправедлива, как и их судьбы.
Но в них жили люди, и они были единственным, кто был по-настоящему волен в своем выборе. Именно люди направляли эти миры. Без людей они бы давно не существовало, как и люди без них. Замкнутый круг неспособный прерваться, как и существование людей в этих мирах.
Диггори ждали в обоих мирах. С обеих сторон он чувствовал тепло и уют очага, родных и близких, их любовь. Всё это заставляло его сердце разрываться на части. Его решение не было окончательным. Серый мир тоже это чувствовал - колебание между жизнью и смертью - потому и не отпускал.
Регина хотела направить его. Говорила, что не может повлиять на его выбор, но она врала. Все выборы она делала за него. Показывала то, что считала важным показать: одиночество, вечные поиски самого себя и неизбежность смерти. Усиливала его веру в ценность жизни. Она слишком хорошо его знала.
- Семья, - снова заговорил с Диггори голос.
Он думал, что больше никогда его не услышит, но теперь видел откуда тот идёт. Ещё одно воспоминание.