Тогда он ей не сильно поверил. Всё же, такие манипуляции со временем бывают лишь в фильмах, но увиденное в коридоре заставило его задуматься. Намеренно ли она замедлила время, чтобы рассмотреть, как медленно умирает одинокий человек? Или же ускорила, чтобы приблизить его смерть?
Подобные вопросы могли запросто вернуть человека к экзистенциальному кризису.
Несколько санитаров ворвалось в палату, из которой они только что вышли. Попав внутрь, те замерли на месте. Неуверенно переглянувшись между собой, один из них покинул палату и направился в сторону кабинета главврача.
От этого Диггори стало чуточку легче. О старике всё-таки позаботятся.
Жизнь также не стояла, продолжая бежать своим чередом. Диггори воспринимал этот забег куда чётче, чем мог бы при жизни. Он видел его чёрно белые краски недоступные человеческому глазу и самое главное видел, где он заканчивался. В данном случае в конце коридора, где начиналась пустота. Ощущал воздух так, как не ощущает его ни один живой организм на планете.
Опьянённый этими чувствами, Диггори хотелось упиваться ими каждое мгновение своего существования, и он это делал. Попав в поток, он не замечал, что стоит на месте, а люди превратились в расплывчатые пятна. Его мир стал превращаться в сплошное пятно света.
Где-то на краю сознания Диггори услышал голос – нежный, любящий, отчаянный. Когда-то давно он знал кому тот принадлежит, но эти времена остались позади, в другой жизни.
- … себе здесь забыться, - доносились до него утихающие слова.
Рядом, сцепившись с ним за руки, стояла Регина. Для Диггори это касание ощущалось лёгким напряжением на кончиках пальцев, лишённое боли. Её попросту не существовало в этом мире, и теперь ему это было известно. Он осознал, всю лживость своего представления о мире, оставленного далеко в прошлом. Его сознание наполнялось проносившейся через него реальностью, а на губах застыла улыбка безумца, познавшего мироздание.
Регина не могла его спасти. Сама того не осознавая, она привела своего спутника к испытанию, в котором не могла ему помочь. Она была вынуждена отойти в сторону и жалостно наблюдать за тем, как его душа поддается соблазну смерти.
Вокруг не было за что зацепиться. Не у кого просить помощи. Всё было приковано к своим смертным оболочкам, чьи пути либо определенны, либо лишены смысла. Регина осталась одна, а тот, кому она больше всего хотела помочь, всё дальше отдалялся от нее. В его глазах уже не блестела ясность. Они превратились в два глубоких озера забытья.
Её силуэт ослабевал. Чем глубже Диггори погружался в поток вселенной, тем слабее становилась хватка Регины. Это было слишком для такого простого существа как человек, и даже двух. Её голос становился тише, а мысли покидали голову, постепенно удаляясь от Регины. Оставалась лишь память о смерти. Её многие запоминают, когда она приходит быстро. И вот она снова переживала те события. Она снова умирала.
Мир вокруг замедлялся. Перед исчезновением она размышляла над тем, что ждёт её по ту сторону. Представится ли ей увидеть золотое свечение? И хватит ли ей духа окунуться в него с головой?
Старику хватило. Он сделал это со спокойствием и решительностью, прокладывая себе путь ясностью разума. Он ждал его, как и она сейчас, но было ли она готова?
Регина боялась. Ей приходилось видеть заблудшую душу. Ту, что не смогла найти выход. Ту, что не заслужила прощения. И Диггори должен был увидеть.
Её пальцы сильнее сдавили его руку. Она сумела найти якорь, который поможет ей остаться в этом мире ещё на мгновение, но едва ли его хватит, чтобы удержать их обоих.
Регина почувствовала отклик в его движениях. Слабый, но даже такой, он смог подарить ей надежду.
***
Диггори наполнялся реальностью. Он открылся ей, и позволил пройти сквозь себя, как сито воде. Мир, предметы, люди, их чувства – всё открылось Диггори и он стал частью всего, теряя самого себя. Чужое занимало место родного, а родное становилось чужим. Он хотел было закричать, но его это больше не беспокоило. Он хотел подчиниться. Хотел рассеяться в реальности.