Катя делает шаг назад, не понимая, что тем самым сама неосознанно приглашает меня внутрь. Я не отказываюсь, следуя за ней.
— Что ты делаешь? — стоит только двери закрыться за моей спиной, как девочка тут же приходит в себя и начинает шипеть не хуже дикой кошки, - Выйди.
— Ты не показала мне платье, — шепчу я ей в ответ, подходя к ней ближе.
Что в ней меня так манит?
Заставляет совершать необдуманные поступки, желать ее задеть и смаковать ее реакцию, наслаждаться видом ее ярости, блеском в ее чарующих глазах.
Я так скоро стихи писать начну. Нужно поскорее ее нагнуть, чтобы снять наконец этот непонятный морок с моих глаз. После секса все они становятся на одно лицо, она тоже не будет исключением. Хотя, признаться, желание вогнать женщину в краску у меня появилось впервые, но Катя так сексуально смущается, что устоять просто невозможно.
— Ты вообще понимаешь, что делаешь? — она уже упирается мне в грудь ладонями. — И это, по-твоему, не привлекать к себе внимания?
А меня перемыкает.
— Думаешь, то, что молодой муж решивший уединиться со своей красивой женушкой в примерочной, ненормально? — шепчу я, впитывая снова ее запах. Корица? Нет что-то сладкое. Заварной крем? Нет, все равно не то.
— Думаю, что делать такое в магазине как минимум неэтично и странно, — шепчет она, пока я пытаюсь угадать запах. — Отойди, — отворачивает от меня голову, легонько толкая меня в грудь.
— Ты еще более наивна, чем я думал, — качаю головой, прижимаясь к ней еще ближе. — Скажи-ка мне, зачем здесь делать такие вот милые комнатки? — спрашиваю я, прикасаясь к ее шее губами, отчего Катя дергается. Она не так уж и спокойна, как пытается показать.
— Уверена, что это для комфорта клиентов, а не для того, что ты сейчас делаешь, — шипит Катя, пытаясь выгнуться, не понимая, что таким образом сама дает мне повод прижаться к ней тем, что давно для нее готово.
— Будь мы действительно их клиентами, ты бы уже стонала во весь голос, пока я тебя трахаю вот на этом самом пуфике, — говорю я, наконец позволяя своим бедрам встретиться с ее. Едва сдерживаю стон от кайфа, что получаю, когда мой каменный член и ее мягкий живот встречаются. Несмотря на преграду в виде одежды, я чувствую, как горит ее тело.
— Отпусти, — требует она сиплым, но твердым голосом.
Но моя решимость сильнее. Быстро запускаю ладонь, что зудит от желания снова оказаться в ее волосах, и, запрокинув ее лицо, впиваюсь в этот эротичный рот поцелуем. Кажется, что об этом я мечтал целую вечность. Не помню за собой, чтобы мне вообще когда-либо приходилось ждать поцелуя. Если я хотел, то я брал.
Она сжала зубы, не позволяя мне проникнуть в нее языком и попробовать ее сладость. Ее мычание в мой рот отдается во всем теле, только усиливая мое желание. Прикусываю ее губки, втягиваю их в себя. Тихий стон боли как бальзам на душу. Катя наконец отмирает и снова начинает отталкивать меня.
Отпускаю эти сладкие опухшие губки, наслаждаясь их видом.
— А ведь ты меня хочешь, — и снова сминаю ее рот в новом более жестком поцелуе.
Нависаю над ней, зажимая ее в углу, и обхватываю ее попку обеими руками, притягивая к своему члену. Уже мечтая о том, как запрокидываю эти ножки себе на бедра и наполняю ее.
Катя на секунду замирает в моих объятиях, то ли от смысла моих слов, дошедшего до нее, то ли от встречи с моими «намерениями». Но не успеваю я об нее еще разок потереться, чтобы хоть немного снять напряжение, как мне прилетает кулак практически в висок. Не увернись я, уже лежал бы на полу, если не трупом, так без сознания, это точно.
Звон в голове. Сжимаю Катю в своих объятиях, вцепляюсь в нее насмерть, понимая, что если она сейчас сбежит, то я ее только и видел. А мне ведь еще надо ее наказать.
Вот же стервочка.
Но, надо признать, удар у девочки поставлен что надо.
Перед глазами наконец проясняется, и ярость тут же накатывает на меня волной, снося с ног.
Разворачиваю нас, садясь на пуф, а ее перекидываю через колено. Одним плавным движением оголяю ее бедра.
Первый шлепок.
Слишком сильный, аж рука заныла.
Второй уже более контролируемый. Катя молчит. Похоже, до нее только дошло, что я творю, потому как только сейчас она начинает безрезультатно брыкаться. Впивается ногтями в мое бедро, за что получает еще один шлепок.
— Не так я хотел познакомиться с твоей попкой, — признаюсь я, возбуждаясь от этого соблазнительного вида. Ее белоснежная кожа и мои красные отметины на ней.