— Ай, — слезы в ее голосе приводят меня немного в чувство, — прекрати.
Стук в дверь ее спасает. Или меня? Пока не решил.
— Одну секунду, — отзываюсь я. — У меня тут воспитательный процесс продвигается, — уже тише, чтобы только Катя слышала.
Не могу себя заставить ее отпустить. У нее очень аппетитная попка. Напоминает сердечко, а с моими отметинами вообще глаз не оторвать.
— Ну так ты поняла, что тебе нельзя делать? — спрашиваю, а сам сжимаю одну ее ягодицу, пытаясь совладать с безумным желанием усадить ее сейчас на себя и обхватить вот так всю ее попку.
— Да поняла я, — шипит она, — пусти.
— Неправильно, — качаю я головой, больше для того, чтобы привести себя в чувство. Обжигаю ее восхитительную задницу еще одной порцией боли, в отместку за то, как она на меня действует.
— На тебя нельзя нападать, — отвечает Катя с тихим стоном боли, оттого что я снова не могу удержать свои руки при себе. Уж слишком ее горящая плоть под моими пальцами соблазнительна. — Пожалуйста, хватит.
Слезы в ее голосе быстро отрезвляют. Не этого я добивался. Никогда не бил женщин, только обоюдное удовольствие. Быстро ставлю ее на ноги, пытаюсь заглянуть в глаза, но Катя прикрывает лицо водопадом своих волос. Я уже протянул руку, чтобы отодвинуть их, когда снова раздался стук в дверь. Понимая, что сейчас не время, решаю быстро ретироваться из этого магазина.
О чем я только думал? Если она выйдет отсюда вся в слезах, это не останется незамеченным.
— Это платье тебе идет, — решаю я, помогая ей его поправить. — У тебя ровно минута на то, чтобы привести себя в порядок и выйти за мной с улыбкой на лице. Как и подобает молодой жене.
Больше тянуть не стоит. Выхожу в зал. На непредвиденные траты у меня есть несколько карт на чужие имена. Так что спокойно оплачиваю покупки и решаю, что ей нужна пара удобной обуви и белья. При мысли о кружевах на ней возбуждение возвращается с новой силой.
Мою идею Катя воспринимает с явным нежеланием, но в это раз не возражает. Быстро учится.
Во время примерки обуви заметил, как Катя поморщилась, сев на пуфик. В груди почему-то стало тепло от осознания, что на ее теле моя метка и что это знаем только мы. Остальные пары она примеряла стоя. Чувство непонятно откуда взявшейся вины не помешало мне насладиться ее видом. Но заметив, с каким интересом на нее бросает взгляд продавец, я почему-то пришел в ярость.
Покупка белья становится еще одним испытанием. Именно из-за ее реакции я скупаю чуть ли не полмагазина. Катя не знает, куда деть глаза, в то время как продавщица расхваливает достоинства одной модели перед другой. Моя любимая эмоция на лице девушки окрашивает ее щечки, заставляя жалеть, что мы не одни.
— Ваша жена стройная, и все при ней, так что ей пойдут все модели, — разливается она, почуяв богатого клиента. — Вот эта, например, выгодно подчеркнет ее грудь, а трусики из этого комплекта просто восхитительно сядут на ее бедрах.
Я уже представляю Катю в этом белье, точнее, как я сдираю его с нее.
— Заверните, — приказываю я, указав на то, что консультант успела вытащить. Услышав сумму, Катя смешно вздрагивает. Я уже давно не считаю деньги, хотя, наверное, для простого обывателя это большая сумма. Для меня важна власть, которую эти деньги могут дать. Власть означает свободу. Не без рисков, конечно, но чем больше власти, тем меньше над тобой тех, кому ты должен отчитываться.
В конце концов решаю, что на сегодня с меня хватит.
— Я хочу кольцо, — прилетает мне в спину, звонкое требование, как только мы покидаем обувной магазин.
В шоке оглядываюсь на Катю, которая, надув свои восхитительные губки, стоит в обиженной позе.
Какого черта она творит?
Глава 6
Катя
Он должен был вырубиться от моего удара, но сейчас от его удушливых объятий, кажется, отключусь уже я. Господи, какой же он сильный!
От быстрого разворота у меня кружится голова. Резкая боль по ягодицам приводит в чувство.
Что он сделал?
Еще один шлепок, и я могу разглядеть покрытый тонким ковром пол в кабине для примерки. Он перекинул меня через колено и зажав мои бедра своими шлепает меня.
Еще один удар, и я наконец прихожу в себя настолько, чтобы начать сопротивляться. Этому придирку все до лампочки, потому что он даже не дергается, когда я впиваюсь ногтями в его ногу, только очередной шлепок по попе показывает мне, что он все почувствовал.
Его ладонь оглаживает мою раненую плоть после очередного обжигающего удара.
— Не так я хотел познакомиться с твоей попкой, — говорит Серый со странной хрипотцой в голосе, продолжая слишком рьяно мять мое мягкое место.
— Ай, — слезы готовы навернуться на глаза, не столько от боли, сколько от унижения собственным положением, — прекрати.