— Катя, не вздумай что-нибудь учудить, — требует Серый, — последствия тебе не понравятся.
— Мне уже не нравится, — отрезаю я.
Снимаю злосчастное кольцо и кладу на ободок раковины. Поднимаю взгляд на зеркало. Боже мой, на кого я похожа! Ведьма, не иначе.
Раздеваюсь — и в душ.
Кажется, что я стояла так под струями воды тысячи лет назад. Будто моя нормальная жизнь была во сне, а не наяву.
Дважды помыв голову и даже использовав бальзам, я наконец выползаю из кабины. Только успеваю укутаться в полотенце, как дверь в ванную открывается как по волшебству и на пороге появляется Серый с недоброй улыбкой на лице.
— Как? — только и могу выговорить, когда вижу, что он направляется ко мне.
Ну все, мне конец.
— Не надо, — прошу я, отодвигаясь назад. — Пожалуйста.
В шаге от меня Серый останавливается.
— Будешь паинькой, тогда прощу, — говорит он хриплым голосом, окидывая меня потемневшим взглядом, а меня от этого накрывает ярость с головой.
Он что думает, что со мной ему будет так легко?
Глава 7
Егор
Эта женщина просто невозможна. Чума ходячая.
Чего стоила ее выходка в примерочной. Господи, да получить от такой малявки, как она, и чуть не свалиться кулем у ее ног — вот это был бы позор. Видели бы меня мои парни. А ведь до моего триумфального падения оставалась всего пара сантиметров. Чертовка. Все планы по ветру пустила.
Перед глазами все еще стоит ее такая розовая от моих меток попка. Как же мне хотелось тут же пристроиться к ней сзади, развести эти сладкие горячие булочки и медленно наполнить ее собой. Черт. Да я там, как подросток, лапал эту стерву, чуть в штаны не спустил. Если бы не слезы в ее голосе, когда она просила ее отпустить… Просила? Нет, она требовала ее отпустить. Это я, конечно, пойму уже после того, как в мою голову вернется хоть немного крови и мозг начнет хоть как-то соображать.
«Хочу кольцо».
Я готов был ее удавить за концерт, что она мне устроила. Сказал же — незаметно. Быстро потащил ее в ювелирный, увидев, как одна сердобольная мадам вытащила телефон. Не дай бог она успела нас заснять.
В магазине начался новый круг ада. Продавец, молодой пацан, каждый раз после ее визгливого пренебрежительно выговора бросал на меня жалостливый взгляд. Что эта полоумная только не говорила, чтобы растянуть мое мучение! То камень маленький, то слишком большой, то работа чересчур топорная, и много чего еще в таком же духе.
Если бы я не знал, что она на самом деле не такая… а какая она?
Разве я ее знаю?
Только вот ее восторг при виде обычного колечка слишком походил на настоящий. Детский такой восторг.
У Кати глаза заблестели, и улыбка на все лицо расползлась. Уверен, она и сама не поняла, что не контролирует выражение своего лица.
В груди вдруг запекло, да так, что пришлось по ней постучать.
В детстве, когда дед посылал меня в магазин за хлебом, я приносил Аньке на сдачу одну ириску, и она вот так же, как и Катя сейчас, радовалась этой вкусняшке.
Гордость вперемешку с радостью — вот что я чувствовал.
Странное чувство узнавания опалило изнутри, странное и глупое.
Отмахнулся. Чего только не привидится от ярости.
«Нужно купить клей. Чтобы приклеить кольцо к пальцу».
От ее слов я сначала впал в ступор, а потом не смог сдержать смех. Давно я так не смеялся, до слез.
Я прямо представил, как эта пигалица, прикусив губу, сосредоточенно клеит это злополучное кольцо себе на палец.
— Не знала, что ты так можешь.
Я и сам не знал. Поводов не было, вот я и забыл.
Сам не знаю зачем, но все-таки купил я ей этот чертов клей.
Наверное, чтобы заклеить ее рот, если будет доставать, хотя воображение рисует мне совсем другие способы заставить ее замолчать. Очень приятные.
То, что я чувствую, ненормально. И даже то, что я вообще сейчас об этом думаю, на меня не похоже.
Она родня моего врага. Она моя пленница — и точка.
Задумавшись, не сразу заметил, что чем ближе мы к отелю, тем более притихшей становится моя «жена».
Ее первая попытка отсрочить свое наказание и посидеть в ресторане отеля насмешила, но я сдержался и вместо этого напомнил ей о ее проблеме.
Отбросив мысль о том, что действительно за нее переживаю.
Боюсь, будучи немного не в себе, я перестарался с ее попкой, и, скорее всего, ей больно, хоть она и старается этого не показать. В такси она также пыталась больше сидеть боком, поэтому я пересилил желание перетащить ее к себе на колени, не желая причинять больше боли, чем уже сделал.
Наблюдая, как Катя быстро ринулась мимо меня к лифту, даже немного ее пожалел.