- Выйти из Сумрака! – вскинув руку, сказал один, когда мы остановились.
- Что? – спросил Данила. – Вы стандартную формулировку поменяли?
- Не обращайте внимание, - подошел тот, что в форме гусара. – Новичок. Так куда вы собрались? Пропуск есть?
- Данила и Егор. Из Чумб. На аудиенцию к Дэвиану. По приглашению.
- Так-так-так, сейчас посмотрим. Пеклен, проверь, есть ли такие в списке, - сказал «гусар», достал из кармана что-то похожее то ли на древний небольшой фотоаппарат с креплением на голову, то ли на прибор ночного виденья из стипанковской вселенной. Надел его, обошел нас, снял аппарат.
- Все в порядке? – поинтересовался Данила.
- Иллюзий, контрабанды и инфекций не вижу, - ответил «гусар». – Пеклен, что там у тебя?
- В списке есть, - добавил кто-то из его коллег.
- Тогда все нормально. Добро пожаловать.
Два воина на воротах ожили. Один занес меч, обрушил его на голову противника, тот попятился назад, выставляя оружие вперед и блокируя удар. Почудилось, будто я слышу звуки боя – крики воинов, звон метала о метал. Но главное – за ногой одной из фигур образовался неправильной формы проход.
- Вперед, - сказал Данила, погоняя трицератопса.
***
Город оказался красивым и приятным, похожим на поселения века-так восемнадцатого.
Понятия не имею почему, но в двадцатом люди перестали строить красиво, и вместо изящных, переполненных эстетикой зданий появились коробки. Высокие коробки и низкие коробки, коробки для жилья и коробки для работы, коробки – невзрачные хрущевки и сверхсовременные, блестящие, как конфетный фантик, коробки из стекла и бетона. Будущее благодаря фантастике интуитивно представлялось как нагромождение сошедших со страниц учебника по геометрии кубов, параллелепипедов, пирамид, цилиндров и конусов, между которыми снуют угловатые или округлые летающие машины. Если верить этому, такие города, как Прага, Венеция или Львов должны сгинуть и переродиться в скопление всевозможной тары, блестящей, сверкающей, но без изюминки и индивидуальности. Тут даже на храмы и соборы начинаешь смотреть иначе – не важно во что веришь или не веришь вовсе. Замечаешь свидетельство того, что красиво строить могут, но не хотят.
Здесь все было иначе.
Выкрашенные в яркие цвета двух-трехэтажные домики, каждый с какой-то неуловимой особенной чертой, присущей лишь ему. На аккуратных балкончиках и крышах росли цветы, а где-то даже деревья.
Были тут и постройки, будто прилетевшие с другой планеты. Будто бы тарелки небрежно поставили друг на друга, высадив на них зелень.
Везде сверкали всевозможные вывески – цирюльни, бары, магазины, портные, предсказатели. На их вывесках почему-то всегда стояли числа.
Все надписи были на здешнем языке углов, но понял я это далеко не сразу. Он воспринимался как родной.
Народ тут одевался разнообразно – от массивных рыцарских доспехов и простых полотняных одеяний до расшитых дублетов, платьев, футуристической брони, отдающей «Звездными войнами». В основном по улицам бродили местные, но встречались и люди, и даже крупные серокожие р-шави, хоть их города, если верить книгам, были далеко на востоке.
Многие ездили на животных, напоминающих ящеров, оленей, гигантских насекомых. Иногда это было нечто, не поддающееся описанию, без головы, но с хвостами спереди и сзади. А вот обычных лошадей не видел.
- Это что такое? – заметил я кого-то в грязной мантии, и капюшоне, но без лица. Будто там зияла сплошная чернота.
- Он наказан обезличиванием, - ответил Данила. – Ни говорить, ни слышать других, ни использовать навыки не может. Как в вакууме.
В какой-то момент всего на миг взгляд уловил то, что находилось по другую, противоположную обрыву сторону города. Бесконечные поля бледнокожих, обнаженных мужчин. Пронизанных трубками, сидящих в позе султана и периодически дергающихся.
Неприятное зрелище. Взгляд сам инстинктивно отворачивался в сторону.
Но самым удивительным была не энергостанция, а черный шланг диаметром с небоскреб, идущий от земли к небу и исчезающий в облаках.
Рассмотреть не успел – снова пошли дома, а впереди показался дворец.
Огромное строение казалось целиком вырезанным из скалы. По его тонким шпилям ползали друг за дружкой молнии. Вокруг замка, позабыв про гравитацию, летали камни всевозможных форм и размеров. Внутрь вела длинная каменная лестница.
Рядом с ней стоял еще один человек в гусарской форме.
Взглянув на нас строгим взглядом (уверен, в этот момент он что-то проверял), «гусар» кивнул головой в знак приветствия.