- Ты про свет в конце тоннеля, ангелов. Харона, и прочие байки? – Маришка усмехнулась. – Нет там ни черта. Ни ада, ни рая, ни чертовой Нирваны. Уж на какой вопрос и отвечает это место, так это на тот, что про жизнь после смерти. Ни хрена там нет. Я пробовала. И ты рано или поздно попробуешь.
Не то, чтобы я сильно верил в загробную жизнь, но почему-то захотелось возразить.
- А если мы уже умерли? Когда попали сюда? Наша душа уже там, а тут бездушные оболочки.
Маришка засмеялась.
- Знаешь, как наверняка отличить того, кто успел сдохнуть от того, кому пока везет? Отношение к жизни после смерти. Знавала я одного священника. Попал сюда, как говорил, прямо во время службы. Чего он только не придумывал, чтобы не соглашаться с тем, что смерть – это конец. От «Мы не помним существования в виде бестелесной души» до «Этот мир не входит в юрисдикцию Бога». Чуть ли не ежедневно поднимал эти темы, молился и все такое. Пока не умер. Вернулся – попустило. Так что если Бог, душа и загробный мир где-то и есть, то точно не здесь.
Я не стал спорить. Может, она права, и умерев, а затем воскреснув, я четко осознаю, что жизнь конечна и ничего после неё нет. Но в чем Маришка однозначно говорит истину, так это в том, что смерть, и даже не одна, даже самая болезненная ничему нас не учит.
А причина ведь проста!
Я потеребил висевший на шее воскрешающий амулет.
Вот она. Небольшая, почти невесомая хреновина. Перестраховка от смерти. Нет смысла особо переживать за свою жизнь, если знаешь, что вернешься. Нет смысла и наказывать за убийство, если это и не убийство вовсе, лишь временное отключение от мира.
Там, где нет мотивации к соблюдению самого элементарного человеческого закона «не убей» и другие не будут работать.
Нависшее над горами вдали создание или механизм тянулось множеством щупалец во все стороны. Одна входила в землю совсем рядом. Черная, пульсирующая хреновина, напоминающая то ли шланг, то ли кишку, пульсировала, будто пытаясь что-то вытянуть из недр планеты. Может, это и есть здешний бог? Висит там и смотрит, что будет, если у людей забрать мотивацию быть человечными. А еще смеется над всякими гуманистические учениями и философскими трактатами.
Вот она, жестокая правда этого мира.
Смерть – единственное, что делает нас людьми.
***
Я пошел вперед, оставив Маришку позади. Каким-то шестым чувством ощущал её присутствие, хоть глазами не находил. Может, вон в тех пышных кустах? Или дереве над ними? Залегла в траве с ружьем на том возвышении? Или смотрит в прицел из пещеры?
То, что я не мог её найти, лишь добавляло уверенности. Надеюсь, и враги не найдут. Даже если это будут Серые. Маришка все же не дура, и вряд ли понесется на Рой с криком «ура».
Место, куда я шел, возвышалось на горизонте, и поначалу казалось самым обычным строением. Точнее – руинами такового. По виду это напоминало остатки крепости с аккуратной башенкой. Лишь подойдя ближе, увидел, что башенка вращается. И что нифига это не башенка. Что-то живое. И не в единственном числе. Будто миллиарды миллиардов ос гоняются друг за дружкой по кругу.
Это и есть проход в Гармонию?
Само строение оказалось тоже не руинами замка, а чем-то высокотехнологичным. Бесформенная серая штука жила своей жизнью, постоянно меняя форму. Хоть формы у неё не было. Сплошной хаос из множества всевозможных правильных и неправильных форм.
Не особо хотелось приближаться к этой штуковине, чем бы она не была. Но отступать поздно.
Подошел ближе, заметив еще одну странность. Точнее заметил её уже давно, но только сейчас осознал. Хреновина при всем своем беспорядочном, быстром и непрерывном движении не издавала ни единого звука. Шум ветра, шелест листьев, пение птиц, собственные шаги – все это прекрасно слышалось. Но дрянь передо мной не повиновалась законам природы. Столько движений не может проходить без единого звука.
Если это не голограмма!
Трансформировав ноги для бегства, я нашел на земле камень, приблизился на расстояние броска и швырнул им в конструкцию.
Как и ожидалось. Ни лязга, ни стука, ничего. Камешек просто исчез в воздухе, так и не долетев до цели. Приготовившись в любой момент достать когти, я двинулся вперед.
От осознания того, что передо мной иллюзия, стало еще более не по себе. На непонятную фигню я уже насмотрелся. Одной больше, одной меньше, какая разница? А вот неизвестность пугала.
Кто знает, что скрывает голограмма? Почему она вообще такая? Почему не одинокая избушка? Или те же руины? Да хоть огромное дерево? Если она для маскировки, то что можно маскировать этим? Что-то еще более жуткое, непонятное?
Когда я был от неё в пяти метрах, звуки появились. В ушах воцарился тихий, едва заметный шум, как завывания ветра, только монотонный и тягучий.