Зараза!
За спиной кто-то пробежал.
Я активировал когти. Рубанул воздух.
Никого. Но следы были.
Человеческие, только…
Ступни расставлены в разные стороны. Будто невидимка перепутал левый и правый сапог.
Ну где ты?
- Выходи, тварь!
Никого.
Но я хорошо видел храм. Если это храм.
Где-то его стены пошли трещинами, облупилась штукатурка. То, что я принял за темные пятна, было живым. Из мяса, с пульсирующими под тонкой кожей венами…
Снова скрип снега. Удар по воздуху. А затем толчок в спину – и я лежу на снегу. Сердце бешено колотится. Две фигуры в плащах с капюшонами хватают меня за ноги и тащат к храму, лая на ходу.
Сектанты. Чертовы сектанты!
Снег попадает под одежду, больно кусает кожу. Та от холода будто становится маленькой для меня. Во рту пересыхает.
Пытаюсь достать сектанта когтями – хрен там плавал. Хотя должен, но по какой-то причине не дотягиваюсь, будто между мной и ими расстояние больше, чем мне кажется.
«Я должен кое-что сделать для твоей безопасности» - внезапно проснулся «внутренний голос».
Что?
«Не могу сказать. Иначе не сработает. Но ты должен дать мне право на полный контроль».
Черт… Полный контроль…
«Иначе умрешь. Решай. Здесь и сейчас. Найдена критическая уязвимость»
- Какая, блин, уязвимость?
«Ты»
В каком смысле?
«На вопросы нет времени. Или мы спасемся, или умрем вместе»
Перед взглядом всплыло окошко.
Дать полный доступ Голосу к собственному телу.
Да/Нет
Глава 12
- Ты кто такой? – спрашиваю у новоприбывшего.
Не нравится он мне. Почему? Да понятия не имею. Не нравится и все. Тянусь к кинжалу, но сдерживаю желание полоснуть его по горлу.
Он не спешит отвечать. Смотрит будто сквозь меня, куда-то вдаль. Его спутник Ар толкает его в спину, и тот падает на колени. Затем Ар становится на колени. Склоняет голову, шепчет молитву.
Ничего не вижу. Не нужно видеть. Видишь ты.
Ничего не слышу. Не нужно слышать. Слышишь ты.
Ничего не знаю. Не нужно знать. Знаешь ты.
Ничего не мыслю. Не нужно мыслить. Мыслишь ты.
Ничего не чувствую. Не нужно чувствовать. Чувствуешь ты.
Великий бог, правящий от Небесных Лопастей до Края Мира.
Мы едины, но в то же время порознь.
Приказывай рабу своему.
Да будет так!
Снова смотрю на склонившего голову новичка. Он все так же неприятен. Но я готов его испытать.
- Дай мне имя, - шепчет он.
- Ви, - отвечаю ему. – А сейчас для вас есть задание.
- Да, - одновременно говорят они.
- Клан «Чумбы». На землях Альянса. Слышали о таком?
Оба кивают.
- Идите и уничтожьте его.
Снова синхронный кивок.
- Возьмите с собой Ка. И осторожно. Они хитры и коварны. Вы должны быть незаметными. Они не ждут атаки.
Мои гах-ри снова кивают, встают и уходят. Нужно посмотреть, как они выполнят задание. Достойны ли быть гах-ри. Частью целого. Отречься от всего во имя своего бога.
Смотрю на них. Они уходят, но все равно вижу. Форменные накидки не взяли. Что правильно. Они узнаваемы. «Чумбы» - опасный враг.
Они стоят посреди храма. Храм дышит им в унисон. Полипы на его стенах шевелятся. Под ними слышен бой сердца. Легкий треск от электрических разрядов. Щелканье шестеренок. Шум струящейся по венам крови. Писк датчиков микросхем.
Дверь открывается.
Совсем недалеко от обиталища «Чумб».
Старый лагерь. Первым виднеется давно захваченный Ореальский самолет. Он высится на стоянке – высоком шпиле. Все еще живой. Рядом с ним- давно брошенное Око Храма. Постройка мертва. Покосившаяся, с трещинами, торчащими из них кусками гнилого мяса, рваными проводами.
Смрад падали разносится на версту.
Вокруг цилиндрические дома-молильни. Тоже не в лучшем состоянии. Один полностью развалился. Четыре – на грани. Еще один выглядит целым. Где-то внутри его еще тлеет жизнь. Деревья рядом с ним шумят шестеренками под корой.
Ар, Ви и Ка заходят внутрь. Находят там оружие. Один тяжелый арбалет, одна лучевая винтовка, игломет, метательные ножи и флаконы со взрывчатой смесью.
Разделив оружие, они идут вперед. Ви впереди, затем Ар и Ка замыкает. Оглядывается по сторонам, проверяет, никто ли не идет следом.
Они выходят из голограммы посреди леса. По тропе идут вперед, разговаривая на ходу.
- Для чего нам эти «Чумбы»? – спрашивает Ка.
- Божья воля не обсуждается, - отвечает Ар.
Они молча идут дальше. По пути подстреливают зайца. Садятся перекусить. Вся полностью инстинктивная процедура занимает у них десять минут. Больше тратить нельзя. Нельзя говорить за трапезой. Она только для удовлетворения их телесных потребностей. Такова воля моя.