Но как же я по нему соскучился. Как же здорово было видеть его на расстоянии вытянутой руки.
Больше вставать с утра пораньше и идти в кухню не было причин — Иво явно не имел никакого желания снова общаться, поэтому я залёживался в постели.
Срочных дел у меня не было. Первостепенных и важных задач не так уже и много, всю мелочь я отдавал Адрону и Гретону. С тех пор, как мы поругались с Дитером, кроме бет со мной никто не общался. Даже Тирм с Марзу действовали осторожно. Они знали больше всех, но и настроение Дитера было нелёгким. Они только здоровались, когда видели меня, и делали это неприметно. Я не обижался. К чему им были лишние проблемы? Я бы и сам вёл себя так же, если бы считал это разумным.
Я остался в квартире и, кажется, гнать меня отсюда никто не собирался. Не приходилось сомневаться, что причиной тому беременность. Похоже, так же считали и остальные, быстро пронюхавшие, что Дитер больше не живёт со мной и, более того, я оказался в опале. Даже те немногие, кого можно было бы назвать товарищами, стали меня избегать, не зная заранее, насколько сильно я провинился и каким может быть результат, продолжи они со мной якшаться.
Дитер больше не подходил ко мне, заходя на кухню или натыкаясь во дворе. Он даже в сторону мою не смотрел, воротя нос, и, конечно же, эта новость стала следующей бомбой, после того, как внезапно покончили с Цормом и появился брат Дитера.
В разговорах о убитом я слышал слова «предатель» и «предательство». Значит, эта часть истории была оглашена. По поводу Иво языки чесали только омеги, альфы пялились с явным интересом, пока не решаясь соваться — кто знает, как отреагирует на такие поползновения Дитер.
Поковырявшись в программах, фильтровавших переписку министерств, я похрустел шеей и пошел к холодильнику. Пусто, только просроченный йогурт, банка хрена и тонкая корка плесневелого сыра.
Раздумывая над тем, стоит ли есть сыр, я присел на стул — роды я ожидал со дня на день, так что стоять было напряг. Как и ходить. Но одной коркой было не наесться, так что оставалось два варианта: идти на кухню или в магазин.
За пределами двора я не показывался почти месяц. Перспектива похода за продуктами наводила ужас, так что мне стоило поторапливаться, пока не закончился ужин, иначе всю ночь придётся мучиться голодными коликами, как было в прошлый раз, когда я поленился спуститься вниз.
На улице стояла духота. Полы шатра подняли и подвязали на верхней раме. За столами было полно народу, принесли раскладные и поставили рядом. Подвесили новогодние гирлянды. Кто-то негромко включил музыку, старые радио-хиты. Нашлись желающие потанцевать.
Я влился в общую массу и побрёл к столу. На дне одной из кастрюль отыскалась толченая картошка, жареное бедрышко неприметно застряло под крышкой сковороды. А вот порадовался я холодному компоту.
Расположился я за одним из приставных столов, чуть в стороне от шатра — там не курили. Света едва хватало, поэтому место осталось незанятым. Рассевшись по-барски, я принялся жевать.
Никаких крепких напитков Дитер не разрешал, а вот пива у нас было с лихвой. В такую жарищу самое то, и бутылок повсюду было море. Люди пили, общались, громко хохотали и курили. В воздухе я уловил сладковатый запах травки.
Почти закончив с едой, я почувствовал лёгкую сонливость и уже собирался отвалить к себе, как заметил Дитера. Он приближался к шатру не один. Рядом с ним был омега, на поясе которого крепко лежала чужая рука.
Дитер собирался сесть за один из столиков, откуда ему активно махали, но Эб увлёк его танцевать. Не сразу, но тот согласился.
Всё это время Эб был с «Меткой», хотя и показательно избегал Дитера, выбрав себе другую тусовку. Но, похоже, о том, что между нами кошка пробежала, прослышал быстро. Остальное — дело техники. Эб был всё так же красив. Выглядел вызывающе, в борцовке и свежими татухами на плечах. Волосы обриты у одного уха, у другого рвано подстрижены. Красные концы чёлки спадают на щёку, оттеняя смуглую, сильно потемневшую за лето кожу.
Пообтиравшись друг о друга, они решили выпить. Присоединяясь к друзьям, Дитер, впрочем, как и Эб, заметил меня неподалёку. Им налили, они выпили и стали болтать. Нарочито громко драл глотку Эб — ясно же, празднует надо мной победу.
Я уже хотел подняться и свалить, как вдруг увидел Иво. Засмотрелся, да так и остался на месте. Омега шёл прямиком к столу Дитера со скучающим видом. Брат и остальные его заметили — взгляды обратились к омеге, кто-то уже придвинул стул, но у самого стола, пройдясь странным взглядом по компании, Иво прошёл дальше, заставляя пялиться себе вслед.