- Есть шанс. С рунным камнем
- Ты лучший в этом мире некромант. То, что не смогла сделать ты, не сможет никто. Не зря ты взяла имя Вита. В тебе жизнь и смерть. Ты смогла упокоить сотни мертвецов, пусть и пришлось пожертвовать собранными за десятилетие силами. Ты та, кто стоит на границе. Ты можешь оживить любое, что еще готово жить, а я слишком давно ушел. Теперь я лишь твоя память, твоя часть. И я говорю тебе: очнись и живи!
Карету тряхнуло от нового удара. Что-то очень тяжёлое врезалось в борт, заставило всю конструкцию приподняться и тяжело осесть обратно. Вита ещё несколько мгновений смотрела прямо перед собой, но призрачное видение покинуло её. Затёртые долгим применением доски - унылая картина, единственное, что видели глаза. Она встала и пинком отворила дверь экипажа.
Прямо у неё под ногами один из лучников остервенело вонзал свой нож в грудь Конрада.
- Сдохни, лучник, - почти ласково сказала девушка.
Тот выгнулся дугой и опрокинулся на спину, а девушка присела над Конрадом, положила руку ему на лоб и произнесла
- А ты не смей мне умирать, слышишь, не смей!
И не глядя на то, как сквозь прорехи в одежде и броне Конрада перестают брызгать гранатовые струйки, а мертвенная бледность покидает лицо дознавателя, Вита пошла дальше, навстречу всем, кто решил остановить их бегство.
- Прекратите стрельбу, лучники - закричала она, и они прекратили.
- Бросьте своё оружие, - и они бросили.
- Забудьте приказы Мицыка. - Сказала она.
Но вместо того, чтобы прийти в себя, оставшихся в живых стражники оказались охвачены яростью. И вооружённые одной непонятной ненавистью, они бросились в атаку. В свою последнюю битву. А за воротами начали скапливаться местные. Те, кто был вооружён каким-никаким оружием, бросились лучникам на помощь, остальные сгрудились за воротами.
Со смертью последнего из лучников осмысленная атака на бывших гостей таверны прекратилась. Селяне отступили от ворот и с вилами наперевес перегородили тракт. В их пустых глазах темнела обреченность пополам с решимостью. И они совсем не были виноваты, Вита это отлично понимала. Как понимала и то, что не может просто приказать пропустить их. Произойдёт что-то, подобное реакции лучников. Две противоречащих друг другу команды и... Коллективное помешательство? Повальное самоубийство? Невозможно представить. Да и что им приказали? Убить всех, кто попытается уйти? Не пропускать? Одни только вопросы...
За спиной Виты занялся пламенем амбар при таверне. Если не начать тушить, пожалуй, и сама таверна может загореться.
- И что вы уставились на меня, несчастные - закричала девушка, - Вы что, пожара не видите? Вам было указание не пропустить беглецов мимохожих, а погорельцев трогать вам говорили?
Селяне в недоумении начали опускать свое оружие.
- Да что же вы стоите? Бегом тушить пожар!
И тут деревенских словно прорвало. Оторопь прошла, как снятая рукой. Самый страшный враг - красный петух - пришёл в деревню, дома плотно стоят, все поголовно могут на улице погорельцами остаться! Кто за вёдрами побежал, кто начал растаскивать и затаптывать горящую солому. А Вита, придерживая уже не хрипящего, но всё ещё еле переставляющего ноги Конрада, пошла по дороге, прочь из Залесков.
- Знаешь, Вита, я разгадал последнюю загадку этого места! Мне няня в детстве рассказывала про древнее чудовище. Телом кошка, головой коза, хвостом змея, кормится чужой жизнью. И кровь у нее серая и стылая. Химера... - шёпот Конрада еле перекрывал хруст снега под ногами. -Так вот, этот наш Мицык и есть эта Химера.
- Да какая это химера, упырь придорожный! - Ответила Вита, продолжая увлекать Конрада дальше от деревни, а он, словно не слыша девушку, все продолжал:
- И ещё понял! Это не снег серый, это просто кровь, кровь химеры!
Некромантка промолчала, и дознаватель затих. Следом за ними, держа кобылу Торы в поводу, шел Покланец, низко опустивший голову. В седле покачивались Паладин и сама Тора. Некому было теперь услышать песню, которую напевала Леда в пустом зале таверны у камина.
А если там, под сердцем, лёд,
То почему так больно жжёт?
Не потому ли, что у льда
Сестра - кипящая вода,
Которой полон небосвод?
Зима приходит за теплом,
В горячих пальцах снежный ком,
И никаким неверным снам
Не замести дороги нам -
В ночь под невидимым крылом.
Ничего не останется от нас, Нам остаёмся в лучшем случае мы, Хорошо, что уже не страшно, И пламя пляшет, как любовь во время зимы.
И некому было понять, какую любовь имела в виду девушка-бард и почему она больше не боялась, разве что с пламенем всё было понятно, но и его селяне уже почти потушили.