Кубинец отошёл в сторону и показал рукой направление движения. На соседней полосе, расположенной метрах в двухстах, стоял АН-26 в ожидании группы.
— А почему на этом малыше сразу не долететь до места?
— На конечном аэродроме нет полосы, способной принять даже такой самолёт. После бегства португальцев из страны тут многое пришло в упадок, а парк авиации был уничтожен в результате войны. Летать тут небезопасно — самолёты ВВС ЮАР наглеют. Мы, конечно, прикрыли столицу и ещё некоторые города средствами ПВО, да и наши пилоты на ваших самолётах создают серьёзные проблемы авиации противника, но господства в воздухе у нас нет. И даже бело-синяя раскраска ваших гражданских самолётов не гарантирует безопасность.
Парни быстро загрузились в «аннушку». Винты раскрутились, разбежавшись, самолёт заложил вираж и начал набор высоты. Парни с интересом смотрели в иллюминаторы. Зелень редколесья перемешивалась с пятнами красноватого песка. Город остался чуть в стороне — он выглядел как современный европейский, а не так, как рисовало воображение об Африке, с хижинами и мазанками.
Перелёт занял чуть больше часа. Самолёт бежал по узкой полосе, со всех сторон засыпанной песком. Редкие кусты и деревья виднелись в отдалении. На краю полосы расположились небольшие домики, видимо, являющиеся комплексом аэропорта, а чуть дальше — палатки, окопы и ракетные установки средств ПВО.
МИ-8 стоял чуть в стороне. Пилоты, одетые в такую же форму, что и кубинцы, находились у вертушки в ожидании пассажиров.
— Перекурить и оправиться, — отдал команду Клим.
Командиры подошли к пилотам и о чём-то разговаривали.
— Как впечатление от Африки? — Игорь смотрел на Сергея.
— С высоты смотрится замечательно, вот только она не очень гостеприимна. Нам лететь ещё около часа, и, кажется, это будет не самый спокойный перелёт. Кубинцы сказали, что вертушки редко, но ссаживают, — прищурясь, Сергей осматривал пространство.
— Так вроде активных боевых действий сейчас нет.
— Так тут больших сражений и не было, но в семьдесят восьмом юаровские десантники при поддержке авиации положили почти тысячу местных вояк в двухстах пятидесяти километрах от границы с Намибией. Тут всё держится на наших специалистах, нашем вооружении и кубинцах. Если не ошибаюсь, последних много — около двадцати пяти тысяч бойцов, — Сергей посмотрел на друга.
— Грузимся! — крикнул Седой.
Вертушка, приподнявшись, начала набирать скорость и высоту. Пилоты изредка меняли направление полёта, но потом снова возвращались на курс, будто облетая возможные ловушки, расположенные внизу на земле.
Вертолёт опустился в расположении военной базы. Хотя базой в классическом понимании это назвать было нельзя — скорее, полевой лагерь. Периметр в некоторых местах был затянут колючей проволокой на столбах, а там, где ограждение отсутствовало, были вырыты окопы и размещены огневые точки. Бронетехника стояла на полевой площадке, где несли караул бойцы ангольской армии.
Несколько капитальных строений располагались на правом фланге базы, и к ним направились прибывшие в сопровождении кубинцев. Парни крутили головами, рассматривая палаточный лагерь, расположенный чуть в стороне. По периметру стояли установки средств ПВО. А вокруг лагеря, на расстоянии около двухсот метров, — окопы, огневые точки и капониры; в некоторых размещались БТРы и танки Т-34.
— Вы будете жить в одном из зданий. Мы постарались свести контакты обитателей базы с вами к минимуму, так что питаться будете рядом с расположением — вон в том сооружении, — кубинец показал рукой на большую деревянную беседку, похожую на летнюю кухню под крышей, покрытой шифером. — Также вам будет предоставлена наша форма и берцы. По легенде вы — кубинские солдаты, — кубинец улыбнулся.
— Ну да, только светлые очень, — улыбнулся Седой.
— Ничего, парни, быстро загорят. Но это всё равно не скроет того, что вы русские. Примите меры, чтобы ваши бойцы как можно меньше находились на солнце. Загар к вам и так прилипнет, а вот с непривычки перегреться очень просто. Перепад температур тут иногда очень сильный, так что ночами бывает прохладно.
— Спасибо! Мы привычные, — улыбнулся Клим.
— Я учился в Москве, ваш холод и холод пустыни не сопоставим, поверьте, — улыбнулся кубинец.
За разговорами они подошли к панельному одноэтажному зданию с маленькими окнами. Кое-где отсутствовали стёкла, и проёмы были прикрыты фанерными листами.
— Располагайтесь. Форму вам принесут в течение двадцати минут. В вашем расположении будут двое моих офицеров. Как переоденетесь — прошу прибыть ко мне, обсудим предстоящую совместную работу. Один из офицеров вас сопроводит. Прошу не перемещаться по территории базы без сопровождающего.